– Я не понимаю вас, мисс Донован.
Она засмеялась, но ее смех был не веселым, а горьким.
– Да ничего удивительного.
– Как ваше присутствие здесь может помешать осуществиться судьбе?
– Должна быть причина, – пробормотала она, глядя в стакан.
– Я не знаю, почему вы из-за этого решили пристраститься к выпивке.
Она посмотрела на него с кривой ухмылкой.
– Вы правы. Это, возможно, неверный шаг.
– Мисс Донован.
– Лорд Сатклифф.
Он тяжело вздохнул и опустился на лестницу рядом с ней.
– Вы идете по тому же пути, что и Гэбриэл.
Она молчала, чувствуя жалость к самой себе.
– Я просто хочу забыть обо всем хотя бы на один чертов вечер. Я многого прошу?
– Это, – он указал на бутылку, – не избавит вас от боли. Она будет ждать вас завтра. А с ней и головная боль.
– Мне не нужны нотации, – она наклонилась вперед и прижала холодный стакан к своему горячему лбу. – Боже. Я просто хочу вернуться домой. Я хочу вернуться туда, где мне место. Здесь мне не место. Я только все делаю хуже.
– Мисс Донован…
– Эйприл Дюпрей умерла из-за меня.
– Нет.
– Роуз умерла из-за меня.
– Нет. Вы не можете винить себя в этом.
– Да, черт возьми, могу! Я та причина, по которой убийца обратил свое внимание на замок! Если бы я не сказала вам, что у вас тут бродит серийный убийца, вы бы решили, что Лидия споткнулась и утонула во время купания!
Он прямо посмотрел на нее, обескураженный ее бесконечными ругательствами и болью.
– Вы правда думаете, что мы настолько глупы, что не заметили бы, что Лидию Бенуа задушили? Что мы бы не догадались, что имеем дело с убийцей?
Ярость так же резко покинула ее, как и появилась. Она обмякла на каменных ступенях.
– Я не знаю, – прошептала она.
– В Америке что, больше опыта в расследовании преступлений?
Она не смогла сдержаться. И обреченно рассмеялась.
– В моей Америке – да. В моем мире – да!
– Вы забываете, мисс Донован, я был в Америке…
– Нет. Нет, вы не были. – Внезапно она решила, как она поступит. Как ей нужно было поступить. Она решила схватиться за эту возможность, преодолеть себя, и ее смелость была подкреплена бутылкой бренди. – Моя Америка – это мировая супердержава.
– Америка, может, и победила в войне, но ваша страна вряд ли настолько могущественна…
– Супердержава – это слово, которое означает глобальное господство. – Ее руки тряслись, пока она наливала еще бренди в свой стакан. – Этот термин сформировался после Второй мировой войны.
– Второй мировой войны?
– В 40-х годах двадцатого века.
– Я… понимаю.
– Не помню точную дату. А у меня отличная память.
– Передайте мне бренди, – он потянулся вперед, чтобы отобрать у нее бутылку, но она дернула ее в сторону, прижав ближе к груди. Он вздохнул. – Мисс Донован… Кендра, бренди спутал ваши мысли.
– Нет, не спутал. В моем мире Соединенные Штаты Америки – это супердержава. – Она опрокинула содержимое стакана и уже начинала слышать отголоски тихого голоса в своей голове, который кричал: «Заткнись!» – Это… все это… – Она сделала круговое движение стаканом. – Это не мой мир, Алек.
– Понимаю.
– Ха! – Она наклонилась вперед и погрозила ему пальцем. – Я же говорила, что вы мне не поверите!
– Не поверю во что? Вы сейчас говорите что-то бессвязное.
– Вы не слушаете. – Она дернулась и чуть было не перевернулась. Алек поймал ее, но она этого не заметила. Она оперлась о него. – Это не мой мир.
– Вы говорите так, будто вы с другой планеты.
Она нахмурилась, задумавшись над этим.
– Я с этой планеты, но не из этого времени. Понимаете?
– Я понимаю, что вы выпили половину бутылки бренди.
– Я серьезно! Алек… я другая.
– Не могу с этим поспорить. – Он снова потянулся за бренди, и на этот раз она сдалась.
– Черт возьми, Алек. Вы слушали, что я говорила?
– Да. Вы говорили, что вы из будущего, из 40-х годов.
Она снова засмеялась.
– О боже, нет. Я родилась намного позже. – Ее смех смолк, когда она заметила его взгляд. – Я не могу доказать ничего из того, что сказала вам. У меня здесь нет никакого устройства из будущего, никакой машины времени. У меня есть только мои знания… И, возможно, не очень мудро с моей стороны делиться с вами слишком многим.
– Почему же?
Она беспомощно пожала плечами.
– Потому что это может изменить будущее. Послушайте, вы можете послать Сэма Келли в любой уголок Англии, и он не найдет мое имя ни в одном списке пассажиров кораблей или в любом другом месте. Никогда. Вы что, не понимаете? Меня не существует в этом времени.
– Вы могли использовать другое имя. Или Кендра Донован, может, не ваше настоящее имя?
– Почему вы все время так чертовски логичны? Я знаю, как странно это все звучит, но я говорю вам правду. Я попала в какой-то секретный проход в двадцать первом веке, и когда… Когда я вышла, то оказалась здесь.
Он с беспокойством смотрел на нее.
– Это непостижимо.
– Нужно немного времени, чтобы привыкнуть.
– Скажем, пусть я вам верю. Но как это произошло?
– Я не знаю. Я сама не поняла. – Она вздрогнула, когда воспоминания вновь нахлынули на нее: удушающая темнота, ужасающее чувство, будто тело разрывается на части, а затем опять собирается в единое целое. – Я склоняюсь к тому, что это нечто вроде водоворота или кротовой норы.
– Кротовой норы? – произнес он с недоверием.
– По сути, это смыкание между измерениями или пространственно-временными пластами, которые сворачиваются сами по себе. – Она вздохнула. – Это сложно. Сначала я думала, что это просто совпадение. Ужасное и странное, но случайное. – Она невидящим взглядом смотрела в темноту и говорила тихо, будто сама с собой. – Но затем нашли тело Лидии.
– Как это связано с вашей… историей?
Она встрепенулась и посмотрела на него.
– Я поняла, что Лидию убили и что преступник – серийный убийца. А в моем времени это моя профессия. Я преследую серийных убийц.
– Вы преследуете убийц?
– Серийных убийц. Это еще называют неординарными убийствами. Я спецагент ФБР. Я изучаю этот тип убийц, устанавливаю их схемы поведения и предсказываю их следующие шаги.
