– Ой. С тех пор как мне исполнилось десять. Моя сестра работала тут посудомойкой, потом она получила повышение, и меня наняла миссис Дэнбери.
– А где твоя семья?
– Они живут вниз по дороге. Отец присматривает за полем для его светлости. Братья помогают ему. Я скучаю по сестре, которая уехала в Лондон. У меня есть еще одна сестра, она замужем за офицером и живет сейчас в Колчестере. Потом у меня есть еще младшие…
– Ничего себе. Сколько же у тебя братьев и сестер?
– Четырнадцать. Шесть братьев и восемь сестер. А у вас сколько братьев и сестер, мисс?
– У меня их нет.
Роуз выглядела ошеломленной:
– Вообще нет братьев и сестер! Ни одного? Ваша мама тоже болела?
– Нет. Она была занята. Мои родители развелись. Папа женился еще раз, у него двое детей от второй жены. Так что, видимо, у меня есть сводные брат и сестра.
– Развелись? – Роуз выглядела еще более ошеломленной, хотя, казалось, дальше уже некуда. И немного напуганной. – Я не знаю никого, кто бы разводился!
Кендра поняла, что болтает слишком много. Жизнь, общественные нормы и люди через две сотни лет изменятся так, что Роуз никогда бы не поверила, а Кендра не смогла бы ей это все объяснить.
Она была рада, когда они снова оказались на кухне. Кухарка прямиком направилась к ним и послала Роуз к кондитерам, а Кендру в столовую для младшего персонала.
– Иди поешь, миссис Дэнбери хочет, чтобы все было готово через час у реки.
Столовая для младшего персонала располагалась вниз по коридору от столовой для старшей прислуги. По меньшей мере дюжина служанок и рабочих уже сидели за столом и ели. Как только она села, рядом появилась служанка с тарелкой, приборами и, к удивлению Кендры, со стаканом пива. И, как она поняла, отпив ферментированный напиток, не с какой-то там безалкогольной версией.
В отличие от завтрака, ланч был делом быстрым, все наскоро закидывали в себя пищу, которая представляла собой вареные картофелины, свежий горох, большие куски ростбифа и обилие превосходных, толстых, легких как пушинки ломтиков хлеба с щедрыми кружочками масла. Настоящего масла. Никаких консервантов. Еда была простой и сытной, Кендра удивилась, что, как и во время завтрака, она съела все и с удовольствием. Такими темпами миссис Битон не понадобится переделывать ее платье, очень скоро оно станет ей впору.
– Итак… что дальше? – спросила она молодую служанку, сидящую рядом.
– Цыганский табор, который задумала леди Этвуд.
– Табор?
– Ну да. Нам нужно вынести это все к реке.
«Это все», как Кендра вскоре поняла, это четыре длинных деревянных стола и несколько десятков стульев, которые загрузили в повозку, запряженную лошадьми, вместе с огромными плетеными корзинками, куда были осторожно сложены накрахмаленные выстроченные скатерти, отполированные приборы, фарфор и изделия из резного хрусталя. Льняные корзинки поменьше были нагружены едой, приправами, настойками и вином; их вынесли под чутким надзором мистера Хардинга и миссис Дэнбери. Кендра оказалась ответственна за одну из этих корзин, она присоединилась к процессии, когда все вышли из дверей для прислуги и пошли вниз по дорожке, мощенной каменными плитами, с изгородью по обе стороны. Дорожка вилась по одному из многочисленных садов.
На какую-то секунду Кендра позволила себе забыть о своей странной ситуации и насладиться чистой красотой природы, окружавшей ее. Было очень приятно находиться на улице, чувствовать теплые касания солнца на лице и легкий ветерок, несущий аромат жимолости и роз, лилий и пионов. Вокруг нее звучали разговоры, несколько десятков пар ног уверенно шагали вперед, она слышала жужжание пчел, щебетание птиц, шелест кустарников и высоких трав. Иными словами, вокруг было много звуков, но Кендра отчетливо замечала отсутствие шума, присущего двадцать первому веку. Это был мир без автомобилей и авиалайнеров. В небе не проносились самолеты. В полях не было механического тарахтения тракторов, пропахивающих землю, по проселочным дорогам не ездили машины. Паровозы только зарождались, через каких-то десять лет в Англии уже появится первая железная дорога на паровой тяге. Пароходы только начинали бороздить воды и пробиваться на территорию парусников.
О боже. Неужели всего пару дней назад она заходила на борт «Боинга-747» и летела со скоростью 567 миль в час среди облаков?
Дорожка оборвалась, началась десятиминутная прогулка вверх по пологому склону, а после спуска путь завел их в лес. Кендра почувствовала напряжение в мышцах, когда подняла плетеную корзинку, но она упорно не отставала от остальных. Казалось, остальным нести их не составляло особого труда.
Цветочный аромат сада уступил место глинистым запахам леса. Тени, отбрасываемые высокими соснами, старыми дубами и вязами, сражались с солнечным светом. Среди высокой колючей травы и деревьев Кендра увидела голубой отблеск, услышала звук брызг и журчание воды. Она чуть было не споткнулась об обнаженные корни деревьев, но двинулась дальше. Она снова переместила корзинку, чтобы ослабить тупую боль в руках. Спустя две минуты они прибыли на место назначения – живописную лощину, окруженную деревьями, горными породами и рекой. Вода в дальнем конце падала каскадами по отвесным скалам.
Кендра увидела, что повозка, запряженная лошадью, уже была припаркована (если так можно сказать о лошадях) по другую сторону леса, чтобы не разрушать умиротворенную атмосферу этого места. Миссис Дэнбери и мистер Хардинг, должно быть, приехали на повозке, сейчас они следили за лакеями, расставляющими столы и стулья.
Это напоминало рекламу «Ральф Лорен», ставшую реальностью. Кто-то даже расставил – и зажег, что немаловажно, – тяжелые медные канделябры на столах. Леди Этвуд, может, и хотела поужинать на открытом воздухе – устроить табор, как это назвала служанка, – но это не означало, что она хотела обычный пикник. Кендра криво ухмыльнулась, помогая разворачивать белые хлопковые скатерти и салфетки.
Лакеи откупоривали бутылки фруктового белого вина и ставили их в реку охлаждаться. Бутылки с красным ставили сразу на стол. Слуги толпились вокруг двух столов, загруженных тарелками с едой, которую нужно было разносить: запеченная форель в огуречном соусе, ростбиф и ветчина, нарезанная так тонко, что казалась прозрачной, салат из молодой спаржи в качестве гарнира. Кексы стояли рядом с фруктами, сложенные пирамидкой.
Миссис Дэнбери сверилась с карманными часами и кивнула мистеру Хардингу. В планировании подобного мероприятия нужна была военная точность, об этом Кендра раньше даже не задумывалась. Она присутствовала на таких приемах, но только в качестве гостьи.
– А вот и они, – прошептала одна из служанок, у которой, по-видимому, уши были как у летучей мыши. Спустя полсекунды Кендра услышала голоса, которые перемежались с женским хихиканьем и мужским сдержанным смехом.
Это была пестрая процессия, всего собралось около тридцати мужчин и женщин. Герцог Элдрижский шел во главе. О его руку опиралась маленькая пухлая женщина в ярком голубом платье и шляпе, украшенной огромным павлиньим пером. Алек шел сразу за дядей. Он выглядел приятнее, чем в последний раз, когда она его видела, возможно, потому что не хмурился. Сейчас он казался расслабленным и улыбался женщине, которую вел под руку на полянку. Кендра не видела ее лица, оно было повернуто в сторону Алека и скрыто за шляпой и тонкой белой вуалью. «Жена или просто дама?» – Вот о чем подумала Кендра, наблюдая, как они перешептываются.
