Она подняла вопрос, который особо ее интересовал.
– Саймон Дэлтон, он не доктор?
– Мистер Дэлтон? О нет. Он хирург, – ответила Молли.
– Хирург, но не врач? – она поставила на место чайник. – В чем разница?
Молли уставилась на нее в растерянности.
– Доктор намного важнее! Он не подумает возиться с чьими-то кишками, как хирург!
– А это что, плохо?
Они посмотрели на нее как на сумасшедшую.
– Это же непристойно, – сказала Роуз. – Конечно же, мистер Дэлтон сейчас не занимается этим. Он сложил свои полномочия в армии, когда его тетя леди Хэлстид отдала богу душу. Теперь он живет в Хэлстид Холл.
– И чем занимается?
Роуз пожала плечами:
– Он джентльмен.
Это значило, как поняла Кендра, что он либо сдает часть земли местным фермерам, либо нанимает местных для работы на земле, которую унаследовал.
– Герцог кажется… милым, – заметила как ни в чем не бывало Кендра, поднимая пару щипцов для сервировки для того, чтобы их почистить.
– О, он славный. И еще такой умный. Он всегда на крыше, изучает звезды и все такое. Как жалко, что это произошло с его женой и ребенком.
– Что произошло?
Роуз рассказала:
– Это было до того, как я родилась, но моя мама рассказала мне, как герцогиня вместе с крошкой отправились плавать на корабле. Их забрало судно Дэви Джонса, это точно. Это был светлый день. Никто не знает, что произошло, но его светлость нашел свою жену на пляже. Леди Шарлотта навсегда пропала в море.
«Это объясняло странное отношение Элдриджа к той жертве, найденной в воде», – подумала Кендра.
Молли вздрогнула:
– А я слышала, что его светлость сошел с ума.
– Ну да, – согласилась Роуз, понизив голос, полируя и натирая серебро. – У него всегда были странные заскоки, но это я с уважением говорю. Моя мама сказала, что он закрылся тогда в своем кабинете. Единственный, кто смог ему помочь, был маркиз.
– Маркиз?
– Племянник его светлости, Александр Морган, маркиз Сатклиффа. А он тогда был еще совсем пареньком.
– О. Тот привлекательный юноша? – вздохнула Молли.
– Он вне твоей досягаемости, Молли Дэнверс!
– А я ничего и не говорила. Но у него такие глаза, правда?
Кендра сменила тему:
– Кто-нибудь из вас слышал о том, чтобы в округе разыскивали пропавшую девушку?
Они обменялись нервными взглядами.
– Мисс, вы что, думаете, что этот монстр живет где-то здесь? – спросила Роуз.
– Пока что рано что-то утверждать.
– Нет. Дженни уехала в Бат, но я не знаю, чтобы кто-то пропал, – прошептала Молли.
Они погрузились в тревожное молчание. Кендра пожалела, что посеяла страх, который теперь видела в глазах твини.
В пять пятьдесят Кендра извинилась и удалилась в комнату, которую она разделяла с Роуз. Она вымыла руки и лицо и воспользовалась ночным горшком. Вспомнив о чепце, она сняла его с головы и бросила на кровать, после чего направилась в кабинет герцога.
Герцог, Морланд и Дэлтон сидели вместе с еще одним мужчиной. Алек занял свою излюбленную небрежную позу, облокотившись о камин. У каждого из них в руках был стакан из тяжелого хрусталя и металла с бренди. Свечи были зажжены, огонь трещал за каминной решеткой. Они встали, когда Кендра вошла: знак вежливости, который ей крайне редко оказывали в двадцать первом веке.
Элдридж улыбнулся:
– Мисс Донован, позвольте представить вам нашего констебля мистера Хиллиарда.
Кендра взглянула на него, протягивая руку. Ей показалось, что ему было за сорок, у него были редеющие темные волосы, круглое красное лицо, плотное телосложение. Он казался немного смущенным, но она не была уверена, было ли это из-за удивления, что она пожала ему руку из-за представления служанке, или из-за того, что он находился в кабинете герцога и пил бренди. Она подозревала, что последнее обстоятельство не было для него обычным делом, и заметила, что одежда мужчины была менее роскошной, чем у остальных господ в комнате. Но отметила с оттенком сухой иронии, что все же его одежда была на несколько порядков лучше, чем то, что было надето на ней.
– Мисс, – он дипломатично кивнул ей. – Мистер Хиллиард.
Элдридж спросил Кендру:
– Вы не хотите выпить, мисс Донован? Может быть, хереса?
– Нет, спасибо. – Она услышала неодобрение в своем собственном голосе и напомнила себе, что находится не в командном пункте ФБР, окруженная профессионалами. Да поможет ей Господь. Это все происходит задолго до того, как обширная сеть специализированных правоохранительных агентств объединится для защиты своих граждан. Вообще-то, здесь, в Англии, ближайшие четырнадцать лет не появится даже настоящего представления о полиции, вплоть до того момента, когда сэр Роберт Пил не введет закон о Службе столичной полиции Лондона. Спустя несколько веков туристы, посещающие Англию, может, и не будут знать имя Роберта Пила, но точно вспомнят, что лондонских полицейских называют бобби, конечно же, в его честь.
– Мы отправили за сыщиком. Он должен быть здесь завтра утром. – Возвращаясь к своему месту за столом, герцог взял свою трубку, но даже не предпринял попыток зажечь ее. – Мисс Донован, пожалуйста, присядьте. Нам нужно начать. – Он подождал, пока Кендра займет свое место на диване рядом с Хиллиардом. – Мистер Дэлтон, каковы ваши наблюдения?
– Мисс Донован права. – Он едва заметно кивнул ей, чтобы признать этот факт. Кендра почувствовала на себе затаенные взгляды всех, кроме герцога. – У женщины была сломана подъязычная кость, щитовидный и перстневидный хрящи. В ее легких не было воды. Она умерла от удушья, а не утонула.
– Ее неоднократно душили, как и предполагала мисс Донован? – спросил Алек, хотя видел доказательства своими глазами.
– Мои наблюдения подтверждают теорию мисс Донован. Хотя я не могу с точностью назвать время смерти, но, основываясь на степени трупного окоченения, я предполагаю, что она умерла в ранние утренние часы, где-то между тремя и четырьмя часами, но это только догадка. Ее желудок был пуст, она не ела много времени. Я насчитал пятьдесят три ранения в туловище девушки. Согласно моим подсчетам, мы имеем дело с четырьмя разными ножами. И все пятьдесят три ранения были нанесены при жизни.
– Святая Матерь Божья, – вздохнул Хиллиард.
– Кто бы это ни совершил, он, должно быть, абсолютно сошел с ума, – сказал Элдридж. Он выглядел потрясенным.
– И да и нет, – быстро ответила Кендра. – Его психоз, его сумасшествие – таятся внутри его. Всем окружающим он будет казаться вполне нормальным.
Мистер Хиллиард поднял брови:
