– Ну да, – сказал Манро. – Вымышленное имя. Девицы любят немного экзотики. Они полагают, что таким образом становятся более желанными. В этом случае это была ужасная ирония.
Ребекка посмотрела на него.
– Что вы имеете в виду, доктор Манро?
– Бенуа означает «богохранимая».
Гробовая тишина воцарилась в комнате. Затем Сэм откашлялся.
– Она работала в этом борделе год. Другие девицы довольно хорошо к ней относились. Они казались по-настоящему шокированными, когда узнали, что она умерла. Они вспомнили, что мамаша, мисс Дюпрей, послала ее к клиенту за стены заведения, что было редкостью. Мисс Дюпрей дорожила своими проститутками, так что, кто бы это ни был, у него должно было быть немало денег, чтобы уговорить владелицу борделя.
– Но они ничего не знают о его личности?
– Не-а.
Кендра, нахмурившись, попивала свой кофе. Снова это привязчивое чувство. Что-то… что-то… что это было? Оно щекотало ее разум крыльями бабочки и снова улетало. Ей пришлось смириться.
– Эйприл Дюпрей каким-то образом контактировала с убийцей. Можно ли как-то это отследить?
– Не знаю, как, – сказал Сэм. – Ее лакей отправлял от нее письмо, что было редкостью в его практике. Но так как он не умеет читать, то никак не мог сказать, кто был получателем.
Кендра издала вздох разочарования. Неужели все нити будут вести в тупик? Она поставила кофе и подошла к грифельной доске. Взяв кусок грифеля, она вычеркнула имя Джейн Доу и написала «Лидия Бенуа». Не важно, что это, возможно, ненастоящее имя этой девушки: не имя, с которым она родилась. Все лучше анонимной Джейн Доу. Может, Ребекка была права: душе было важно, чтобы ее имя знали.
– Капитан Харкурт имеет алиби на момент убийства Эйприл Дюпрей, – сказала она. – Не думаю, что они с Гэбриэлом говорят правду о своем местонахождении в ночь убийства Лидии, но по причинам, которые я уже обозначила, я думаю, мы можем вычеркнуть их из списка подозреваемых и сосредоточиться на ком-то еще.
Манро подошел к доске.
– Вы тут записали необычный набор наблюдений, мисс Донован. Но я должен спросить: это факты или предположения?
Кендра немного подумала и ответила:
– Можно сказать, что это предположения, основанные на фактах.
– Понятно.
– Это удивительно, но мисс Донован применяет научный подход для расследования преступления, – сказал Элдридж. – Метод дедукции.
– Это необычно, сэр.
Кендра не была уверена, что доктор поверил в действенность этого метода, но она не собиралась убеждать его. Ее поддерживал герцог, а это было главное.
Она посмотрела на Сэма.
– Вы выяснили что-нибудь о покойной жене Дэлтона?
Он посмотрел на нее скептически.
– Я только послал своего человека, чтобы навести справки, он скачет верхом на север. Дорога занимает несколько дней. Другие мои люди здесь и все еще опрашивают слуг. Может, кто-то сможет что-то рассказать.
Не важно, насколько сложным было расследование, оно всегда сводится к одному, подумала Кендра. Беседы с соседями, опрос коллег, друзей, членов семьи. Техника меняется, но сам подход остается прежним. В этом было что-то утешительное.
Манро отставил в сторону свою чашку.
– Пора встретиться с Эйприл Дюпрей. Дай бог, она тоже сможет нам что-то рассказать.
45
Мертвецы могут многое рассказать, Кендра об этом знала. На это способны и мертвые женщины. В будущем наука вернет голоса мертвым с помощью таких открытий, как хроматография, которую будут использовать на рубеже веков, а затем, в 1930-е годы, люминал и растровая электронная микроскопия. И, конечно же, самый важный инструмент ее времени – типирование ДНК, которое правоохранительные органы начнут применять с середины 1980-х годов, то есть примерно через сто лет.
Что, думала она, могла им рассказать Эйприл Дюпрей с помощью тех примитивных инструментов, которые были в их распоряжении?
Они собрались вокруг тела. Все, кроме Ребекки, которая, несмотря на свои протесты и заявления джентльменов о ее прогрессивности, не смогла в этот раз ликвидировать пропасть между полами, существующую в эту эпоху. И классовую систему, подозревала Кендра. Ребекка была леди. А леди имели более нежные чувства, чем женщины из низшего класса.
Им нужно было еще определить, к какому классу относилась Кендра. Несмотря на то что Манро видел «результат ее работы» на грифельной доске, он критически взглянул на нее, склонившись над телом Эйприл Дюпрей.
– Вы понимаете, что собой представляет вскрытие, мисс Донован?
– Да.
– Я не буду ловить вас, если вы упадете в обморок.
– Я буду держать это в голове.
На какое-то время он замолчал, а потом пожал плечами.
– Как хотите. Я начну с наружного осмотра.
Доктор Манро снял свой пиджак и галстук, засучил рукава и надел нечто, вызвавшее у Кендры жутковатую ассоциацию с фартуком мясника. Он склонился над телом.
– Может ли кто-то помочь мне и подержать лампу, чтобы мне было лучше видно?
Кендра подняла одну из ламп, принесенных в это мрачное помещение, наклонив ее таким образом, чтобы свет падал прямо на бледное лицо женщины.
– Спасибо, мисс Донован.
Она с интересом наблюдала за тем, как Манро сложил несколько листов писчей бумаги под головой женщины, а затем начал проводить гребенкой по спутанным волосам.
– Похоже, в основном ветки, листья… – Он бросал весь этот мусор в стеклянные пробирки, которые выставил на стол позади себя.
– Рваные раны на лице разного размера. Похоже, от ветвей. – Он перешел к нижней части тела. – Кажется, ей нанесли порез с тыльной стороны ладони.
– Ножом и всего один раз, – подчеркнула Кендра.
– Да. Вижу. – Он повторил то, что уже делала она: взял щипцы и увеличительное стекло для первоначального осмотра. – Мне понадобится снять перчатку.
Он попытался снять ее вручную, но высохшая кровь, влага и газообразная среда, из-за которой рука мертвой женщины раздулась, привели к тому, что перчатка намертво пристала к коже. Бросив попытки, доктор разрезал перчатку и затем принялся разглядывать руку.
– Неглубокое ранение от ножа, – отметил он.
– Это не следствие обороны, – Кендра почувствовала, что ей нужно об этом сказать. Что он понимал в судебной патологоанатомии? Что понимал в этом хоть кто-либо в эту эпоху?
Манро посмотрел на нее из-за своих очков Гарри Поттера.
– Я в курсе, какие ранения бывают при обороне, мисс Донован.
– Ясно.
Он снова вернулся к телу.
