– По сути, у нее нет оборонительных ранений. Нападающий, видимо, застал ее врасплох, и она побежала. Перчатки со стороны ладоней очень сильно загрязнены, что говорит о том, что она несколько раз падала на землю во время этих издевательств. Ее ладони истерты. Ссадины совпадают с областью наибольшего загрязнения на перчатках.
Кендре пришлось признать, что ее удивила тщательность визуального осмотра, проводимого доктором. Он использовал щипцы, чтобы собрать сор с лифа и юбки жертвы, и внимательно изучил ее ступни без одного ботинка. С помощью Алека и Сэма он перевернул тело, чтобы провести такой же детальный осмотр уже с другой стороны.
– В области верхней части ее плаща наблюдается некое изменение цвета, распространяющееся вдоль ее правого заплечья. – Он изучил это место с помощью увеличительного стекла, попросив Кендру поднести ближе лампу. – Темно-серого цвета. Не похоже на пятна от почвы. Мне нужно будет изучить ткань под микроскопом, чтобы сделать какие-либо выводы.
– Можете воспользоваться моей лабораторией, доктор Манро.
– О. Спасибо, ваша светлость. Теперь нужно, чтобы вы помогли мне раздеть женщину. – Он покосился на Кендру. – Мисс Донован, вы можете уйти, если ваши чувства будут задеты следующей фазой моего осмотра тела.
– Я знаю, как выглядит голая женщина, доктор. – Она поставила лампу на стол. – Я вам помогу.
Плащ было достаточно легко снять, колготки тоже. Но оставшуюся одежду им пришлось срезать, и Кендра осторожно свернула ее и положила на деревянный стол после того, как Манро соотнес ранения на теле с соответствующими дырами и разрезами на ткани.
– Мисс Дюпрей была полностью одета, когда ее убили.
Элдридж с удивлением посмотрел на доктора.
– А были какие-то сомнения?
– Преступник мог одеть ее после убийства, – пояснила Кендра.
Манро кивнул в знак согласия.
– Совершенно верно, мисс Донован. Сейчас сомнений нет, она была полностью одета, когда ее убили. В своей работе я привык не делать преждевременных выводов.
Они продолжили осмотр тела женщины. Ее колени были белого и синего цветов и распухли из-за падений. Ее правая лодыжка тоже была вздута и, как определил Манро, сломана. Кендра подозревала, что это повреждение произошло уже в самом конце. Она представила, как Эйприл Дюпрей упала в последний раз.
– Мисс Дюпрей умерла вследствие одного-единственного ножевого ранения. Лезвие вошло в ее грудину, скорее всего пронзив сердце. Вокруг ранения есть кровоподтеки, похожие на отметины, оставленные рукояткой ножа. – Манро дотошно измерил входное отверстие. – Лезвие, похоже, было шириной в три сантиметра, но внутренний осмотр даст нам более точные сведения о ширине и длине лезвия. Мисс Донован, предупрежу вас снова…
– Я останусь.
– Очень хорошо.
Кендра до этого присутствовала на бесчисленном множестве вскрытий, и это, несмотря на отсутствие электрической пилы, высокотехнологичных инструментов, нержавеющей стали и полной стерильности, которые были обычным делом в ее время, было удивительно похожим на те, что она видела раньше: начиная со стандартного Y-образного разреза под грудью в направлении грудной кости, разделяющего тело надвое вплоть до лобковой кости. Похожим был и тошнотворный запах гниения, крови и внутренних газов, которые доносились от трупа.
Несмотря на низкую температуру комнаты, капли испарины скопились на лбу Манро, пока он пытался секатором вскрыть реберную клетку женщины, что позволило бы ему осмотреть внутренние органы. Кендра в очередной раз удивилась и впечатлилась тщательным подходом доктора. Она знала судмедэкспертов в двадцать первом веке, которые подходили к своему делу менее ответственно.
– Лезвие было примерно тринадцать сантиметров в длину. Обоюдоострое. Скорее всего, охотничий нож или какой-то кинжал, – сказал он, внимательно рассматривая органы с помощью измерительных инструментов. – Нападающий вонзил нож в сердце, наклонив оружие и совершив движение снизу вверх, что пробило отверстие в сердце жертвы. Она умерла от тампонады сердца.
Герцог склонился ниже, чтобы изучить орган.
– Я не знаком с этим термином. Что такое «тампонада сердца», доктор?
– Это процесс, при котором кровь наполняет околосердечную сумку, мембрану вокруг сердца. Из-за этого ее сердце больше не смогло биться.
– Интересно.
– Не знаю, кому повезло больше – убийце или Эйприл Дюпрей, – сказала Кендра. Когда мужчины уставились на нее с непониманием, она пожала плечами. – Вообще-то непросто убить кого-то с помощью ножа. То, что понадобилось всего одно ножевое ранение, говорит о везении убийцы. Одно движение – и с Эйприл Дюпрей было покончено. С другой стороны, ее смерть была относительно быстрой, возможно, она умерла в течение нескольких минут. Если бы она не умерла сразу же, не думаю, что убийца остановился бы на одном ударе.
Манро поднял брови.
– Интересная гипотеза, мисс Донован. Кажется, вы эксперт в сердечных делах.
Кендра напряглась, готовая дать отпор.
– Все, что я знаю о сердце, это что, оно совершает примерно сто тысяч биений в день. И что ему не нравится, когда в него направляют всякие острые штуковины.
Глаза доктора в круглых очках весело блестели.
– Я не критиковал вас, мисс Донован. Вы абсолютно правы в вашем суждении о том, что большинство людей выживают после ножевых ранений, Например, наемники нанесли Юлию Цезарю двадцать три ранения, но, как доказал врач Светоний, только одно из этих ранений – второе, рядом с сердцем, – было смертельным. – Он улыбнулся и вернулся к своему осмотру.
Стало очевидно, что Эйприл Дюпрей не так сильно истекла кровью снаружи, как внутри. Мешочек вокруг ее сердца был не единственным наполненным кровью местом, ее легкие и желудок также были в крови.
– Мой вывод следующий: мисс Дюпрей была здоровой женщиной средних лет… и всего одно ножевое ранение лишило ее жизни, – произнес Манро, закончив свой осмотр и начав зашивать тело.
Средних лет? От этих слов Кендра почувствовала неприятную дрожь. Хотя, учитывая продолжительность жизни женщин в эту эпоху, она полагала, что возраст тридцать пять лет мог и правда считаться средним. Она почувствовала приступ тошноты, но тут же чуть не посмеялась над абсурдностью своей реакции. Она спокойно наблюдала за тем, как судмедэксперт, по локоть в крови, в том числе запекшейся, вынимает внутренности очередного человека, но мысль о том, что кого-то немного за тридцать считали человеком среднего возраста, чуть было не подкосила ее.
Манро воспользовался ведром с водой, которое кто-то заблаговременно принес, чтобы смыть кровь с рук. Он посмотрел на Кендру.
– Должен сказать, я был против того, чтобы позволить женщине присутствовать во время вскрытия, мисс Донован. Вы, однако, меня приятно удивили.
Доктор, поняла вдруг Кендра, был не первым человеком, которому мешали предрассудки. Откровенно говоря, она раньше была невысокого мнения о своих коллегах из девятнадцатого века. Она осуждала их за то, что они отличались от нее, считала их недостаточно компетентными. Эти люди, может, и не обладали изощренными инструментами ее эпохи, но они все были умны. Она, может, и не доверила бы им секрет своего путешествия во времени, но она могла довериться им в этом поиске правды и справедливости.
