Кендра улыбнулась.
– Взаимно, док.
46
Две мертвые женщины не помешали продолжаться веселью, хотя Кендра и заметила, что полдник леди Этвуд на свежем воздухе, запланированный на этот день, был перенесен поближе к замку, в восточный сад. Сад был обнесен стенами, темно-зеленая лужайка была огорожена деревьями и кустами, искусно подстриженными в виде геометрических фигур. Милые мощеные тропинки извивались вокруг клумб с распустившимися радужными цветами. Столы были уже установлены вокруг лужайки, но большинство парочек прогуливались по тропинкам, а не сидели за столом.
Кендра наблюдала за леди с их смешными маленькими зонтиками. Она не сразу поняла, что они предназначались скорее для флирта, чем для защиты от солнца. В этом был смысл всего этого мероприятия: этот праздник был просто чем-то вроде сайта быстрых знакомств образца девятнадцатого века.
– Вижу, леди Довер уже впилась когтями в Сатклиффа, – сухо заметила Ребекка, стоя позади нее.
Взгляд Кендры перенесся на Алека и леди с ним. Нужно было признать, они были яркой парой. Красивые сумрачные черты Алека прекрасно оттеняли золотистую красоту леди Довер. Она крутила маленький зонтик лавандового цвета, который и подходил к ее платью, и подчеркивал фиолетовые пятнышки в ее миловидных голубых глазах. Платье плотно льнуло к тонкой фигуре леди Довер, как давно отвергнутый любовник, а ее словно мраморная кожа – которой было выставлено напоказ неприлично много, как подумала критично Кендра, – вся светилась.
– Лорд Сатклифф вроде не против, – сказала Кендра и удивилась недовольству в собственном голосе. Это не ее дело, с кем Алек спит, напомнила она себе.
– Пока не потерял руку, – проворчала Ребекка. – Она так на ней висит, что та сейчас просто оторвется.
Несмотря на свое собственное раздражение, Кендра засмеялась:
– А вам она, похоже, не очень нравится.
– Я испытываю к ней отвращение. Она хладнокровная мегера.
Кендра смотрела на то, как эта женщина впилась руками в Алека. Что бы она ни шепнула ему в ухо, это вызвало у него смех.
– Не знаю, что у нее с сердцем, но остальным частям ее тела явно не жарко, судя по платью. – Она притронулась к гофрированному жабо вокруг своего горла – нечто наподобие современной манишки, которое смастерила для нее Мэри, чтобы скрыть синяки на шее. – Сколько они уже вместе? – Она не хотела задавать этот вопрос, но, как только он сорвался с ее губ, было уже поздно.
Ребекка не стала делать вид, что не поняла ее.
– Согласно слухам, с начала сезона.
Сезон, как было известно теперь Кендре, включал в себя множество светских мероприятий в Лондоне, и начался он с открытия парламента в январе. Получается, семь месяцев.
– Интересно, а где лорд Довер?
– Он умер пять лет назад, и с тех пор она отлично проводит время. Я только надеюсь, что Сатклифф достаточно умен для того, чтобы она не смогла затащить его под венец. Она мечтает о том, чтобы заполучить маркиза, особенно с таким будущим, как у него.
Кендра вспомнила свои мысли прошлым вечером. У Алека было полно женщин, которые бросались на него.
– В смысле, потому что он богат?
– Богат, как Крез. И наследник герцога. Этого достаточно, чтобы вскружить голову любой девице. Не то чтобы этой красавице был нужен какой-то дополнительный стимул. Пойдемте, мисс Донован. Я вижу герцога и доктора Манро.
Кендра выбросила из головы Алека и леди Довер – или по крайней мере попыталась – и позволила Ребекке потащить себя через лужайку в сторону двух мужчин, которые стояли у столов. После вскрытия они заперлись в лаборатории герцога с одеждой Эйприл Дюпрей и уликами, которые Манро собрал с ее тела. Кендре не терпелось обсудить с ними их изыскания.
– Дорогой герцог… доктор Манро, – поприветствовала их Ребекка. Затем, как обычно, без церемоний она принялась их расспрашивать: – Вы обнаружили что-то важное в вашей лаборатории, сэр?
Элдридж быстро огляделся по сторонам, затем протянул ей свою руку:
– Давайте пройдемся… подальше от чужих ушей?
Они образовали две пары, Кендру вел герцог, а Ребекка шла с доктором. Как и другие парочки, они петляли по мощеным дорожкам. В отличие от других, они разговаривали о смерти.
Манро начал:
– Я не ботаник. Однако его светлость любезно согласился помочь мне в опознании частиц, найденных нами на ботинке, колготках и одежде мисс Дюпрей. Конкретно мы обнаружили мелкие лепестки кампанула гломерата – фиолетовых цветков колокольчика, а также семена желудя, иголки сосны, ветки виргинского дуба. Все эти растения типичны для этих мест.
Элдридж кивнул.
– К сожалению, мы не можем определить место убийства мисс Дюпрей по этим данным. Однако мы нашли одну интересую деталь. Пятна на плаще мисс Дюпрей были от поташа.
Кендра нахмурилась.
– Поташа? Это что-то вроде удобрения?
– Это его основное назначение, да. Конечно, здесь в деревне его используют чаще всего именно для этого или как добавку к корму для скота.
– Не понимаю. Если это тут так распространено, в чем интерес?
– Здесь скорее дело в том месте, где мы обнаружили его на теле, – ответил Манро. – Если помните, поташ был на верхней части плаща мисс Дюпрей, а не на подоле. Никаких следов поташа мы не нашли ни на ее нижней юбке, ни на колготках, ни на подошве ее ботинка. Иными словами, она не бежала по полям или садам, удобренным им.
– Тогда она, вероятно, испачкалась там, где ее держали до того, как убийца выкинул ее на тропинку, – медленно проговорила Кендра.
– Так я и думаю, – согласился доктор Манро.
– Конечно, есть еще и другой вариант.
Очки Гарри Поттера сверкали на солнце, когда он посмотрел на нее.
– Что это за вариант, мисс Донован, скажите на милость?
– Она могла испачкать свое пальто до того, как встретилась с убийцей, – объяснила она. – Тогда можно предположить, что их встреча произошла где-то здесь.
Элдридж ласково ей улыбнулся.
– Отлично, моя дорогая! Post hoc ergo propter hoc
[25]. Я говорил вам, доктор Манро, что мисс Донован обладает острым и проницательным умом. Мы не можем себе позволить делать неверные выводы, основываясь на случайных взаимосвязях.
Манро улыбнулся.
– Совершенно справедливо, сэр. Увы, я не могу определить, когда пальто мисс Дюпрей было загрязнено, могу говорить только о факте его загрязнения. – Он покачал головой. – Это самое занятное мое дело, признаюсь. Я много раз работал с Лондонским дозором и с сыщиками вроде мистера Келли. Я знаком с наиболее неприятными проявлениями человеческой сущности. Преступными проявлениями. – Он задумчиво посмотрел на Кендру. – Должен сказать, что ваша гипотеза о том, что человек из благородной семьи ответственен за эти отвратительные деяния, весьма скандальна, мисс Донован.
