Объединённая армия эльфийских и гномьих солдат
[25] и монстров окружала отель «Ариста» с востока, севера и юга.
Но расположившаяся к западу огромная армия Верумку Генус явно превосходила нас числом. Их армия в буквальном смысле затмевала весь горизонт. Океан чёрных точек, палаток, крыльев и рогов, над которым витали самые жуткие вопли, крики и рыки, был залит лунным светом, иногда разбавляемым отдельными всполохами огня на пепелищах, которые когда-то были Оророй и частью Нейпервилла. Вид ошеломлял. И пугал. Было наверняка известно, что у них имелся целый легион орков, куча гоблинов, прайды мантикор, стаи гарпий и выверн, несколько дюжин огнедышащих драконов всех возможных видов, легионы вервольфов и многое множество других существ. Одних только эльфийских солдат у них было около пятнадцати тысяч. В общем и целом их армия составляла триста тысяч бойцов. И когда главнокомандующая Дебель Чернорудая прикинула соотношение сил солдат и монстров (например, одна мантикора равнялась шести тренированным гномам), то сказала, что их силы эквивалентны миллионной армии гномов.
То есть получалось 1 000 000 к 65 000.
Наше поражение казалось неизбежным, по крайней мере, на бумаге. Но у нас не было выбора. Просто отступить и бежать, оставив на произвол судьбы около восьми миллионов беспомощных людей, гномов и эльфов было для нас неприемлемо. Кроме того, похоже, никто из гномьих командиров и самого Совета до сих пор не понимал, какую мощь приобрёл Кровопийца после воссоединения с корураком, хотя я и пытался объяснить. И никто из них не представлял мощи меча Андурила, когда он находился в руках Эдвина. Откровенно говоря, мы с Эдвином и сами до конца этого не понимали.
Но суть в том, что именно эти два орудия были нашими козырями в рукаве. С ними у нас ещё была надежда не просто пожертвовать собой впустую.
Как предрекал Крейч.
Нападение Верумку Генус ожидалось в ближайшую пару часов, когда взойдёт полная луна и их три легиона вервольфов-оборотней полностью обратятся, а полуночницы и другие духи обретут полную силу.
Поэтому я решил использовать это время, чтобы спуститься вниз, попрощаться и привести всё к общему знаменателю.
Глава 44. В которой произносятся непрощальные прощания
Глэм была в своей комнате с родителями.
Всем нам, тем, кто принимал участие в миссии по поискам амулета, и нашим семьям были предоставлены отдельные номера. В остальных комнатах разместилась почти половина членов Совета, высокопоставленные военные и официальные лица регионального гномьего комитета – представители присоединившихся армий. Другая половина Совета вместе с нетренированными гномами осталась в Подземелье в Чикаго, надеясь на лучшее.
Однако подавляющее большинство наших гномов получили хотя бы основные навыки ведения боя и поэтому были здесь, готовые отстоять свой город. Они оставались снаружи вместе с рядовыми солдатами и караульными. Всё было поставлено на карту. Никто не прятался в кустах. В городе остался один-единственный отряд стражей, чтобы охранять Подземелье.
Глэм улыбнулась, когда заметила меня у входа в номер.
– Ари сказала мне, что вы с Кровопийцей теперь… ну… убийственно опасные, – сказала она. – Я немного завидую.
– Зато тебе не нужно древнее зачарованное оружие и могущественный камень, который пришлось искать чёрт-те где, чтобы прийти в полную боевую готовность.
Её улыбка стала ещё шире, и она пожала плечами:
– Так что привело тебя в нашу комнату перед самым сражением?
– Ничего особенного, просто… ну… знаешь… – сбивчиво начал я, стараясь отыскать не самые заупокойные слова для прощания. – Просто делаю обход…
– На случай, если мы все умрём? Это ты хочешь сказать?
– Ну, я…
Глэм рассмеялась.
– Однажды мы все умрём, Грег, – сказала она. – И я предпочту сделать это, защищая свой родной город, отстаивая высокие моральные принципы своего народа и спасая невинных, а не от старости в своей кровати. Или в глупой автокатастрофе, хотя, конечно, сейчас такое уже невозможно, но… ты меня понял.
– Да, – ответил я, удивляясь тому, как греет меня её точка зрения. – Наверное, ты рада, что тебе наконец удастся пристукнуть парочку эльфов?
Её улыбка медленно угасла.
– Хотелось бы мне, чтоб ты был прав, – сказала она. – Сам знаешь, я люблю крушить. И я сильно недолюбливаю эльфов. Но мы так много пережили с твоим другом Эдвином и его людьми. И теперь мне кажется, что не такие уж они и плохие. Я хочу сказать, что я никогда не смогу принять их, но и убивать эльфов мне больше не хочется. Да и крушить что-либо уже не так охота, если знаешь, что на кону весь мир.
Я задумчиво кивнул, не желая уходить так скоро, но также понимая, что у меня осталось совсем мало времени, чтобы поговорить со множеством людей.
– Что ж, спасибо, что вы считали меня своим другом все эти месяцы, – сказал я сдавленным голосом. – И если…
– Ничего не если, – сказала Глэм так строго, что я решил не спорить. – Поговорим с тобой потом, когда битва закончится и мы победим.
Я снова кивнул.
– Увидимся, красавчик, – сказала она с улыбкой.
Иган встретил меня и по-медвежьи крепко сжал в объятиях.
Я впервые увидел его, с тех пор как мы с Ари вернулись в Чикаго. А это значит, что мы виделись впервые с того дня, как я отправился в Россию на «Пауэрхэме».
– Ты отлично справился, Грег, – сказал Иган, приглашая меня в свою комнату. – Знаю, что вы так и не нашли амулет, но Совет рад, что он не достался никому другому. И никогда не достанется.
– Спасибо, – ответил я, хотя меня и не покидало чувство, что наша миссия обернулась полным провалом.
Он сел в кресло рядом с письменным столом, а я присел на край кровати. Я заметил его боевое снаряжение и оружие, лежавшее неподалёку.
– Это просто предосторожность? – спросил я, показывая на всё это. – Или ты присоединишься к битве?
– Я не могу просто стоять в сторонке и наблюдать, как все остальные сражаются вместо меня, – ответил он.
– Но мне казалось, что членам Совета запрещено принимать участие в битве. Ну, чтобы сохранить нашу самую мудрую часть, и всё такое.
Иган медленно кивнул и пожал плечами.
– Планы изменились, – сказал он. – Когда мы своими собственными глазами увидели полчища, с которыми нам предстоит сражаться сегодня ночью, всем, кто обладает навыками или опытом боя, было приказано присоединиться. Членам Совета, старейшинам – всем. Удивлён, что ты не слышал.
