«Ну да, и его родители наверняка всегда соблюдали это правило, – ехидно заметил Кровопийца. – Те же самые люди, которые порабощали расы и измывались над целыми народами».
Мой топор привёл стоящий аргумент, но я ничего не сказал и просто кивнул Эдвину. Я позволил ограм уйти. Потому что истина была в том, что Эдвин не был похож на своих родителей. То, что сделали бы они, и то, что сделал бы он, составляло две большие разницы. И я это очень ценил.
Должно быть, Перри Шарп видел, как удирает его личная охрана, потому что он выл от ярости на плечах у огра-гиганта.
– Возвращайтесь и защищайте своего господина, несносные ублюдки! – вопил он. А затем приказал огру-гиганту: – Убей дезертиров!
Огромная тварь подобрала с ближайшей дороги несколько давно заглохших автомобилей и с яростью бросила их вслед удиравшим ограм. Машины грохнулись о землю. Металл сплющился, градом полетели осколки, но до жертв они не достали.
– Скотина, кто так кидает! – закричал Перри в ухо огру-гиганту.
И мне, и Эдвину показалось, что огр был буквально в паре оскорблений от того, чтобы сбросить седока с плеч и втоптать его в землю.
– Снова вы двое! – сверху вниз завопил Перри, заметив нас. – Я должен был догадаться.
– Отзови свою армию! – крикнул Эдвин вверх. – И мы пощадим тебя.
Перри кисло рассмеялся.
– Кранклор! – приказал он. – Раздави эту парочку как букашек.
Кранклор, огр-гигант, помедлил.
– Зачем он тебе сдался? – крикнул ему я.
– Кранклор, мы не хотим тебя убивать, – подхватил Эдвин. – Мы пощадим тебя, если ты не будешь нападать на нас.
– Прикончи их! – вопил Перри. – Или я прикончу тебя!
Лицо Кранклора исказилось от испуга.
– Почему бы тебе просто не спуститься и самому не сразиться с нами? – спросил Эдвин. – Может, хватит заставлять всех этих существ делать за тебя всю грязную работу.
– Ну-у-у, – издевательски протянул Перри, притворно задумавшись. – Пожалуй, нет. Думаю, что лучше я заставлю моего огра-гиганта прикончить вас.
Кранклор сделал шаг в нашу сторону, в конце концов решив сохранить преданность своему господину.
– Последнее предупреждение! – крикнул я. – Кранклор, не делай этого!
– Убей их, и я награжу тебя такими богатствами, которых ты и представить не можешь! – вопил Перри в ухо огра-гиганта, явно с трудом сохраняя подобие остатков здравомыслия.
Кранклор взревел и затопал к нам.
Я бы хотел сказать, что это была эпичная, зрелищная битва, развернувшаяся на радость сбежавшихся зрителей. Но на самом деле ничто не могло сравниться с двумя самыми могущественными орудиями на Земле, действующими сообща. Ни Перри, ни огр-гигант, ни даже огромная армия в триста тысяч солдат-эльфов. Если честно, то последняя битва с Перри Шарпом длилась около двух секунд.
Эдвин и я одновременно выпалили зарядами магии из наших орудий.
Они ударили Кранклора в грудь, и он отступил в недоумении. Перри слетел с плеч огра, когда тот пошатнулся. Мерзавец дико визжал, пока летел вниз, а потом с громким стуком грохнулся на металлическую цистерну из-под топлива. То, что Перри не долетел до земли, спасло ему жизнь. По крайней мере, на какое-то время.
Но потом огр-гигант Кранклор всё-таки упал.
Перри издал последний визг за секунду до того, как на него рухнула огромная фигура, сминая старую цистерну как баночку из-под газировки. Грохот был таким оглушительным, что бой вокруг нас тут же замер.
Эльфы Верумку Генус и их монстры быстро поняли, что их лидер погиб. И если до этого момента они не понимали, что проигрывают сражение, несмотря на численное превосходство, теперь это стало ясно.
Но я всё ещё ждал, что битва вот-вот возобновится.
И Кровопийца тоже был готов к этому.
«Ну же, Грегдруль, бей сейчас, пока они в недоумении! – вопил он. Казалось, что у него почти поехала крыша. Ну, если у топора она есть. – Воспользуйся этим преимуществом! Видишь вон там целый взвод речных троллей? Мы с тобой с лёгкостью порубим их в капусту, пока они чешут репы. Мы сдерём с них заживо шкуру и сошьём прекрасные плащи! Й-е-е-хуууу!»
Но я не пошевелился.
Потому что вскоре после слов Кровопийцы отряд речных троллей, о которых он говорил, развернулся и потопал прочь с поля битвы. Один из генералов Верумку Генус бросился за ними, чтобы остановить. Но сразу же понял, что никто из его войска не последовал за ним.
Он в отчаянии огляделся, осознав, что, похоже, единственный жаждал продолжения этой схватки.
И тут он заметил Эдвина и меня. Его взгляд скользнул по Кровопийце и мечу Андурилу, всё ещё пылающему лиловым огнём.
Генерал ВГ опустил свой меч и присоединился к отступавшим троллям.
– Парень, мы сделали это, – тихо произнёс Эдвин. – Мы победили.
Я покачал головой, всё ещё не веря, что вся армия Верумку Генус, все их монстры начали медленное и неотвратимое отступление.
Некоторые из солдат Эдвина бросились следом за гоблинами и орками, собираясь добить их.
Эдвин использовал заклинание, чтобы его голос разнёсся надо всем полем сражения.
– Отступитесь, – прогрохотал он. – Битва окончена. Пусть уходят с миром.
Его солдаты немедленно повиновались.
– Щас! – завопил кто-то с ирландским акцентом несколько секунд спустя. – Они просто сгруппируются и снова нападут! Мы должны остановить их немедленно! Захватить их в плен! Убить, если будут сопротивляться!
Я тут же узнал этот голос. Это был Оой (О’Шоннесси О’Хаген Джеймсон, самый неистовый старейшина Совета и один из последних леприконов). Казалось, что он всегда занимал самую неблагородную, сепаратистскую и националистскую позицию по любому поводу. Он всегда голосовал против моего отца, каким бы мелким ни был вопрос.
Оой руководил целым взводом элитных стражей. Они бросились вслед за отступавшими лучниками Верумку Генус – пятью десятками солдат, которые явно не собирались возвращаться и вступать в схватку.
– Оой, стой! – завопил Данмор, бросаясь за ним. – Прекрати!
Мой отец и Дон Драконобрюх бежали следом.
Эдвин и я бросили быстрый взгляд друг на друга и тоже побежали в сторону потасовки, когда Оой и его солдаты выпустили стрелы и швырнули топоры в ряды отступающих эльфов Верумку Генус.
Они совершенно не обращали внимания на приказ Данмора прекратить огонь.
И тут вмешался Эдвин.
Он начал творить заклинание, обращая его на Оойя и его элитных стражей. Одна вспышка энергии столкнулась с тремя воинами, мгновенно их прикончив.
– Эдвин, нет! – завопил я.
Я знал, что гномы потом ни за что не простят ему его поступков и никогда не примут в расчёт обстоятельств, при которых он убил трёх стражей.
