Волка ноги кормят, вот, пусть и ее хоть кто-то покормит. В процессе расспросов ее успели угостить чаем, больше похожим на отвар из веника (полезный, зеленый, его в программе «Здоровый образ жизни» рекомендовали), пирожками – действительно вкусными и вареньем из вишни с кусочками грецкого ореха, засунутыми внутрь ягод. Ирина слопала две розетки, потом силой заставила себя оторваться от вкуснятины.
Совесть иметь надо! А не жрать тут в три горла… но как же вкусно! Уммм!
Бабушки одобрительно усмехались. Они-то знали народную мудрость – мужчины не собаки. И кости их не прельщают. Мало того, любого настоящего мужчину надо кормить. Вкусно и разнообразно. А какая тут кормежка, если ты всю жизнь на диетах?
Если в холодильнике мышь померла с горя, обожравшись салата? Зеленого.
Это неправильно. Но в последнее время что-то подобное льется с экранов телевизоров потоками и реками. Так что Ирина, которая не отказывала себе ни в чем, вызвала у бабушек здоровое умиление.
Кушает детка. Хорошо кушает. Это правильно.
И сведения полились водопадом – только бы хватило памяти на диктофоне. Ирина намеревалась сохранить все разговоры – вдруг да пригодится.
А конкретно об одной семье….
Оболовы.
Изначально там была одна Динка. С родителями, конечно. Потом замуж вышла, родители померли, сначала мать сгорела от рака, потом запил и убрался отец, потом Динка родила дочку – Алину, а потом у нее муж помер. Разбился на машине.
Понятное дело, у бабы всю резьбу сорвало напрочь. Столько бед да на одну голову, да за небольшой промежуток времени. Кого хочешь сломает!
И Дина начала бегать в церковь.
Где уж она откопала этого своего Савелия – кто его знает? Вроде как в храме какие-то бабки и свели. Но стали они жить вместе, вроде как повенчались, но кто там их знает? На свадьбу они точно никого не приглашали. Явился в один ужасный день в Динкину жизнь этот Савелий и начал все строить под себя. Вот и получился за несколько лет из нормальной женщины ужас кромешный. Ладно, поуродовала она себя капитально. Как выразилась одна из бабушек – ходячая импотенция.
Но ведь и Алинке доставалось!
Девчонка в самой поре, ей бы погулять, с парнями повстречаться, а мать никуда, кроме церкви, ее не пускает, а последнее время и вообще куда-то услала…
И Савка ее, волком так и смотрит, хоть ты его иконой по лбу лупась, от дурного-то глаза.
Давно?
Да уж месяца три-четыре, как Алинка уехала. И когда возвращаться будет – неясно. Дина говорила, вроде как она там замуж собралась выходить… нет, неизвестно ничего. Сейчас, чай, не старые времена, тогда бы мигом заставили предъявить девчонку, а сейчас – что? Толканет этот Савка вот так, и готовь гроб. Здоровущий бугай!
Даром, что верующий… вот грех-то и отмолит! Сам пришибет, сам отпоет… тьфу!
Ленина и Сталина на него нету! И коммунизьма впридачу! Уж тогда бы – да!
Ирина выслушала – и отправилась в участок. Ей требовалась написать чертову кучу рапортов и кое-что организовать.
И предстояло все это вытряхнуть из начальства. А оно, в смысле начальство, суровое, и доводы типа: «я уверена, это он!», «копчиком чую» и «гадиной буду» принимает плохо. Ему недоверчивым быть положено. Так что Ирина предчувствовала весьма и весьма нелегкий день.
А что делать?
Что делать – ясно. Кому делать – тоже ясно. Вот как и когда это будет сделано…
Ну, выносите, силы ведьминские!
Глава 7
– Иван Петрович, гадиной буду!!!
– Будешь.
– Я уверена, это он! Они!
– Основания у тебя какие? Кроме хвоста и чешуи?
Разговор шел ровно так, как Ирина и предполагала.
Начальству-то она и доложила, и рассказала, и исповедалась по всей форме. Так и так, нашла, подозреваю, хорошо бы проверить. И вообще – попой чую! Это – ОН!
Начальство честно сказало, что при таком раскладе они мигом окажутся в чувствующем месте. Всем участком. Ибо – не аргумент.
Прокуратуре ты что скажешь? Насчет проктологической чувствительности?
Неубедительно.
– Нет у меня оснований.
– Ну и что ты от меня хочешь?
Ирина мило улыбнулась. Этакой коброй…
– А признание подонка будет считаться основанием?
– Будет. Но ты учти, он, как признался – так и откажется.
– А если тело Алины найдем?
Иван Петрович медленно кивнул.
– Это бы и вовсе замечательно было. Но как?
– Давить буду, – честно призналась Ирина. – Как таракана тапком. И мне нужна ваша помощь. Только быстро. Сегодня и сейчас, а лучше вчера и утром.
– Лейтенант, а совесть у тебя есть? – обреченно поинтересовалось начальство.
– Конечно, есть! Моя совесть в вашем сейфе лежит!
– Сходи и возьми.
– Так точно. Сходить и возьми. До – или после трупа Алины Оболовой?
– После, смирился начальник. – Ну, так что ты придумала?
Ирина улыбнулась. Весело и хищно. И принялась излагать свой план. Может, и не идеальный, но имеющий право на воплощение в реальности.
* * *
– Добрый день, – Ирина что есть сил изображала смущение. Получалось плохо, ну так и критики не бог весть какие – Савелий Батькович, собственной персоной.
– Виделись уже, – буркнул мужчина.
– Виделись. Просто тут тело девушки нашли, вот, может быть, это ваша Алина?
Мужчина напрягся так, что, казалось, сейчас кинется. Но – нет.
Не полный же он дурак. Смирился, выдохнул.
– А от меня что надо?
– Может, съездите, попробуете опознать?
– Вот еще… может, это и не она?
Ирина примерно и ожидала такой реакции. И развела руками.
– Ну, тут уж… ваша падчерица – блондинка?
– Брюнетка, – с видимым облегчением отозвался мужчина, на глазах становясь дружелюбнее. – Да вы проходите, чего в дверях-то стоять?
Ирина тоже улыбнулась. Хотя куда с большим удовольствием прокляла бы скота так, чтобы до смерти на четырех костях ползал. И то – только до коробки с памперсами.
– Спасибо. Сами понимаете, работа у нас такая, не побегаешь…
– Собачья работа.
– Церберская, – подсказала Ирина. Но поняла, что в греческой мифологии оппонент не силен, и махнула рукой. – Сторожим закон и порядок, чтобы не сперли.
Савелий окончательно расслабился.
– Нет. Алинка темненькая была.
