Речка называется.
Для обычного человека река – это просто вода. А для Кирилла она еще и дорога, чтобы проникнуть на территорию вероятного врага. Оборотни, чтоб вы знали, отлично плавают.
Не любят, где вы видели водоплавающих волков? Морские волки не в счет.
Но плавать умеют. И не утонут, даже если им на шею утюг привязать. Сбросят и выплывут.
Что Кирилл и сделал. Проплыл недолго под водой, вынырнул на пляже там, где не было камер – не пахло металлом и пластиком, и опять слился с тенями. А что с него капало… бывает.
Трава гуще расти будет.
Кирилл медленно скользил по территории, принюхивался…
Три дома. Самый большой, чуть поменьше – и у ворот вовсе уж маленький. Условно маленький – не меньше того, в котором жил сам оборотень, а может, и побольше. Реки мало – на территории в гектар с лишним уютно расположился бассейн. Причал, катер…
Людьми пахло.
Пахло в маленьком домике – двое. Мужчина и женщина, явно обслуга.
Пахло в большом доме – теми же двумя. И еще один запах, но старый, этого человека сейчас нет.
Пахло в третьем доме.
Еще несколькими людьми. Старым по´том, кровью, болью, страхом – да, они тоже имеют запах.
Кирилл понимал, что в маленьком доме, надо полагать, прислуга. В большом доме – хозяин и при– слуга.
В третьем доме – что?
Пленники содержатся там, это однозначно, а вот что еще? Кто еще? Зачем вообще нужно три дома для одного человека?
Кирилл скользнул к маленькому дому.
Там было уже тихо и спокойно, мужчина и женщина ложились спать. Что ж…
Иногда решетки на окнах не роскошь, а необходимость. Вот не поставили их – и оборотень легко выдавил стекло вовнутрь. А поставили бы – пришлось бы сначала решетку вырвать, а уж потом со стеклом возиться. Нашумел бы, услышали, было б время хоть тревогу поднять.
А так Кирилл выдавил стекло – и рыбкой нырнул внутрь. Аккурат к ногам ошалевшего от такого поворота событий мужчины.
Откуда взялся оборотень на территории?
Да еще в образе получеловека-полуволка?
Долго задаваться этим вопросом у слуги не получилось, Кирилл сшиб его с ног подкатом, и одним ударом отправил в беспамятство. И бросился в соседнюю комнату, к женщине.
Та сидела перед телевизором, только начала вставать, как оборотень уже был рядом.
Не убил. Так, оглушил. И принялся быстро и качественно увязывать обоих.
Связал, огляделся…
Камеры?
Ну, так и есть. Это домик для прислуги и, по совместительству, охраны. Вот они – мониторы, аж шесть штук, на которые выводится изображение с территории. Кирилл ухмыльнулся. Стереть выборочно информацию он не мог. И разобраться, как здесь и что – тоже. Ну и не надо. Его еще поди, поймай, когда он в волчьей шкуре тут шлялся, а все остальные…
Оборотень оскалился еще зловреднее и полез в систему, благо и системный блок, и пульт управления камерами – все лежало рядом.
Ломать не строить, не прошло и десяти минут, как все камеры показывали одно и то же: «снежную бурю». Конечно, он своих предупредит, чтобы маски надели, но зачем оставлять лишние следы? Даже оружие, даже культура движений группы захвата может рассказать о многом понимающему человеку. Так что – убиваем систему видеонаблюдения и вперед.
На всякий случай он еще на территории все камеры будет разбивать, замаскированы-то они от обычного человека, не от оборотня, его нюх и не такое позволяет учуять.
А теперь – быстро!
Очень быстро, мало ли, вдруг хозяину должны смс-ки посылать, или у него еще какая-то система сигнализации есть…
Кирилл не собирался в это вникать.
Открыть ворота, впустить своих людей, вытащить пленников – и убираться отсюда. Всё.
Кирилл открыл изнутри дверь коттеджа, перекинулся в облик полуволка и еще раз пробежался по территории.
Нет никого. Только в третьем доме есть живые.
И…
Магия.
Какая-то зловредная магия.
Вот пропасть!
Оборотень недовольно рыкнул. Не хотел он втягивать в это Ирину, ох, не хотел, но и выбора не было. С магией ему не сладить, оборотни – силовики, ничего не поделаешь.
Кирилл рыкнул еще раз – и помчался открывать ворота.
* * *
Когда оборотень возник рядом с машиной, Ирина даже дернулась от неожиданности. И как ему так удалось подойти? То не было – и вдруг он соткался из ночных теней, словно призрак вырос из-под земли.
– Надеваем маски, живо! Иришка, ты тоже.
– Я иду с вами?
– Да. Там какая-то магия, так что осторожнее…
– Черт! – ругнулась Ирина. Но шапочку-балаклаву, которая полетела ей на колени, натянула мгновенно и принялась заправлять под нее волосы, чтобы ни пряди не выбилось. Кирилл достал из багажника куртку.
– И это еще.
– Да я сварюсь в ней! И утону!
– Зато фигура будет скрыта.
Ирина молча натянула куртку, в которую можно было еще одну такую же ведьму утрамбовать. Хотя бы половинку ведьмы.
– Я готова.
– Идешь молча, если что-то не нравится, поднимаешь руку. Я увижу.
– Хорошо.
– Все всё знают? – Кирилл окинул своих людей грозным взглядом отца-командира.
– Да, – слаженно рявкнули четыре глотки.
– Пошли.
* * *
По территории особняка группа захвата передвигалась не бегом, но достаточно быстро. И направлялись к третьему дому, в котором Кирилл почувствовал пленных.
Одного человека он оставил – привести в чувство слуг и расспросить, потом расскажет, как и что. Второго отправил в большой дом, магии там не чувствовалось, а вот документы найтись могут. Пусть посмотрит, кому это «дворянское гнездо» принадлежит. Потом размотаем клубочек.
Сам он с двумя ребятами и Ириной двигался освобождать пленных.
Вот и дом. Дверь…
Кирилл извлек из кармана ключи, которые захватил в маленьком доме, и быстро нашел тот, который подходил по запаху. Вставил в замок, повернул, открыл тяжелую дверь. Махнул рукой, приглашая всех в дом.
И принюхался.
Людьми пахло из подвала. Итак, что это за дом?
* * *
Ирина оглядывалась по сторонам. Как-то не доводилось ей бывать в таких домах.
Что тут скажешь – роскошь. Или то, что ей считают.
Мрамор, позолота, лепнина… сделано богато.
Вот так и хочется протянуть с таким неповторимым оттенком: «бо-ха-ато». Но роскошь роскоши рознь. Есть джинсы со стразами, с вышивкой, с позолотой, которые стоят прорву денег – есть. А есть с виду скромные, но идеально сшитые, отличного качества, сидящие на фигуре так, что глаз не оторвать, где каждый шов вручную пройден. И кто-то гордо напялит первый вариант и будет сверкать брюликами на попе. А кто-то не станет самоутверждаться и наденет простенькую с виду вещь, стоящую громадных денег.
