– Эй! – позвал он.
Силуэт не ответил.
– Кто здесь? – На трясущихся ногах Ник сделал еще один шаг вперед. На него молча смотрело чье-то неподвижное лицо. – Кто вы? – спросил Ник так храбро, как только мог. – Что вы делаете за домом тети Ленор?
Мальчик сделал еще один неуверенный шаг вперед и вдруг осознал, почему силуэт не двигается. Это была каменная статуя. Статуя ангела. Оглядевшись, он заметил, что она тут далеко не единственная. Более того, из тумана выглядывали десятки каменных плит. Куда он попал?
Метрах в пятнадцати по правую руку Ник заметил небольшое каменное здание. Луна висела в небе большая и круглая – здесь ее больше не закрывали густые ветви деревьев. Полнолуние – время оборотней, как сказал бы Анджело. Лунный свет зловеще серебрил туман. Ник так и не разобрался, что за здание перед ним, даже когда подошел к нему вплотную. Всего две ступени вели к входной двери с колоннами по обе стороны. Над ней в камне была вырезана какая-то надпись. Буквы практически целиком закрывали налипшая грязь и мох. Ник поднялся по ступенькам и протер надпись ладонью.
Последняя грязь осыпалась с букв, и до Ника наконец дошло, что именно там написано. Брейтвэйт. Его фамилия. И в ту же секунду он понял, что это за здание и что это за место. Он машинально отшатнулся, забыв, что позади ступеньки, и грохнулся на влажную землю. Каждый его вдох и выдох выходил свистящим, словно его горло сжалось до размеров соломинки.
Тропинка вывела его прямиком на кладбище. Ангелы и плиты – это все были надгробия, специально поднятые повыше из-за топкой болотистой почвы. А здание, выросшее перед ним из тумана, было фамильным склепом. Обителью мертвецов. Мертвецов его семьи.
В земле позади Ника что-то хлюпнуло, и он в панике вскочил на ноги.
– Кто здесь? – крикнул он, стараясь хоть что-нибудь разглядеть в тумане.
В совершенно чистом ночном небе прогремел оглушительный раскат грома, по кладбищу пронесся холодный ветер, отчего туман заклубился, напоминая танцующих призраков.
Слева от Ника раздалось нечто сильно напоминавшее шаги, и мальчик резко обернулся на звук, едва не упав снова.
– Время пришло, – раздался шепот из темноты.
Ник ахнул. Что этот голос имеет в виду? Какое время пришло? Он взглянул на свои часы. 11:59 и пятьдесят секунд. Десять секунд до полуночи, в ночь Хеллоуина. В полнолуние. Девять секунд, восемь, семь, шесть. Что должно случиться в полночь? Ник хотел бежать прочь с кладбища, но туман поднялся так высоко, что мальчик даже не мог понять, что с какой стороны находится.
Пять, четыре, три. Земля под его ногами начала светиться зеленым. Свечение ползло вверх по туману. Оно коснулось камня и стало охватывать надгробие за надгробием, разрастаясь, как раковая опухоль. Ник задышал быстро и прерывисто. Наверняка это дело рук той самой старухи. Жрицы вуду. Она нарочно заманила его сюда, чтобы убить.
Два, один. Вместо 11:59 на часах высветилось 12:00. Настала полночь.
– Нет! – завопил Ник.
Он бешено оглядывался по сторонам, гадая, с какой стороны ожидать нападения. Вдруг кто-то толкнул его в спину, и он полетел в сторону фамильного склепа Брейтвэйтов.
Пока он скакал, путаясь в собственных ногах, дверь распахнулась с таким звуком, будто бы целая скала раскололась надвое. Столбы пыли взметнулись вверх, словно маленькие торнадо. В глубине мавзолея, в кромешной тьме, что-то сверкнуло.
Ник вгляделся во мрак, уверенный, что сейчас увидит труп. Но вместо этого разглядел белый каменный пьедестал, на котором лежал сверкающий красный драгоценный камень. Ник шагнул вперед и понял, что перед ним некий медальон. От камня тянулась тонкая золотая цепочка, а сам он был обрамлен золотом и напоминал пылающий глаз.
«Гри-гри!» – мысленно завопил Ник. Защита от темного колдовства. Он побежал вниз по ступеням склепа. На самом пороге его словно что-то задержало на долю секунды. Но затем он прошел без труда. Когда пальцы Ника сомкнулись на медальоне, камень ярко полыхнул и тут же погас.
Двери склепа за спиной Ника с грохотом захлопнулись.
– Помогите! – закричал Ник, оказавшись в полной темноте.
Он заколотил по двери кулаками, но та не поддалась ни на миллиметр. – Выпустите меня!
Воздух в склепе будто начал сгущаться. Дышать становилось все трудней.
– Кто-нибудь, откройте! – У Ника закружилась голова, словно он надышался какого-то ядовитого газа. – Пожалуйста… – Он хватал ртом воздух. – Откройте… кто-ни…
Ник мог поклясться, что в последнюю секунду услышал чей-то смех.
А затем он отключился.
Глава 10. Тебе любопытно, что будет в этой главе? Мне – очень
– Вставай, соня. Проснись и пой.
Ник с трудом разлепил глаза и не сразу понял, где находится. Повернув голову, он увидел в дверях свою мать, которая стояла, уперев руки в бока.
– Мне казалось, тебе не терпится уехать, – заметила она, склоняя голову набок.
– Так и есть. – Голос Ника хрипел так, словно он вот-вот сляжет с простудой, а голова побаливала.
Ну конечно же ему повезло заболеть как раз накануне возвращения. Вот почему не до поездки, чтобы его оставили дома?
Он начал было вылезать из кровати, но заметил, что простыни сильно перепачканы, и это живо напомнило ему о событиях вчерашней ночи. Хотя помнил он все весьма смутно. Он пошел за кошкой, вышел к кладбищу. Там вроде как гроза началась, а потом…
Что случилось дальше, он вспомнить не мог. Равно как и путь обратно. Только какое-то каменное здание. А все остальное – как в тумане. Может, он ударился головой? Или просто его простуда на самом деле сильнее, чем кажется?
Мама повела носом:
– Знаешь, прими-ка душ. Пахнешь так, будто купался в болоте.
Она остановилась в коридоре, ожидая его, но Ник замахал рукой:
– Закрой дверь, я неодет.
– Ладно, Мистер Скромность. Чтобы принял душ, оделся и через двадцать минут был внизу. Иначе приду и выволоку тебя за шкирку. Мы должны быть уже собраны, когда грузчики приедут за мебелью.
Как только дверь закрылась, Ник соскочил с постели и откинул одеяло в сторону. Простыни были перемазаны грязью и тиной. На белоснежном хлопке валялись крупные комья земли и даже мерзко извивался червяк.
Он что, вернувшись из леса, отправился прямиком в кровать, даже не удосужившись хотя бы грязь счистить?
Ник понюхал свои подмышки, чтобы понять, о каком запахе говорила мама, но, кажется, нос у него тоже заложило. Он практически не чувствовал запаха. Стянув с кровати одеяло – оно, слава богу, практически не испачкалось, – он пару раз встряхнул простыни, но быстро понял, что это гиблое дело. Придется тайно сунуть их в стиральную машинку до отъезда и надеяться, что мама не заметит.
