– Полярная сова! С большими золотыми глазами!
Элеанор Куин выглядела такой довольной. Но когда остальные двое проследили за ее пальцем, то увидели только темные и пустые ветви деревьев.
– Она улетела, – сказала девочка, перепрыгивая через ветку на пути.
Они сделали еще несколько шагов, когда Тайко резко вдохнул, и его глаза загорелись: он указал рукой на место между двумя поникшими деревьями.
Они снова остановились, но Орла не могла разглядеть ничего, кроме заснеженной ветвистой лапы дерева.
– Там ничего нет. – Элеанор Куин побежала вперед.
– Он там был, я видел волка!
– Волка?
Орла схватила Тайко за капюшон, чтобы не дать ему отойти от нее ни на дюйм. От слова «волк» Элеанор Куин резко остановилась и повернулась. Неуверенный взгляд широких глаз был прикован к матери.
– Весь белый, с глазами-солнышками. Очень добрый, мама.
Орла с трудом сдержала улыбку, но подмигнула дочери. Тайко, как часто делали младшие братья и сестры, любил повторять за сестрой.
– Что ж, твой добрый волк, похоже, удрал домой.
– Ага!
Он поскакал за Элеанор Куин, когда та снова бросилась в сторону возвышавшейся сосны. Девочка уверенно двигалась к своей цели.
Орле хотелось, чтобы Шоу был с ними – он казался слишком напряженным, ему не помешало бы отвлечься, насладившись чудесами природы. Может быть, это как раз то, что он искал все время? Место, которое пробудило его воображение.
И в ней проснулись угрызения совести за то, что она была так груба с ним. Он нес бремя, которое Орле стоило с ним разделить, – его идею, его призвание. Да и кто она такая, чтобы критиковать его работу? Ей не нравились американские горки эмоций, которые наблюдались между ними с момента переезда.
Элеанор Куин уже медленно обходила дерево, когда Орла до него дошла, ведя Тайко за руку. Оно оказалось таким же величественным, каким она его запомнила. Шириной в рост человека, дерево поднималось так высоко, что Орле пришлось сильно запрокинуть голову, дабы разглядеть вершину. Серая кора казалась очень древней – в ней были глубокие рытвины и борозды. Как на поверхности испепеленной планеты. Большинство громадных ветвей, лучами отходившие от ствола высоко над ними, превратились в сучья и потеряли иголки. Лишь ее корона в стратосфере над их головами оставалась вечнозеленой.
– Какое большое красивое дерево! – воскликнул Тайко, прыгая вокруг него по следам сестренки.
– Оно великолепно, – постаралась сказать Орла самым веселым тоном. – И оно очень, очень старое – ему лет пятьсот!
Тайко снова поглядел на дерево-великана, полный благоговейного трепета.
Элеанор Куин задумчиво продолжала ходить вокруг сосны. Она сняла на ходу рукавицу и провела пальцами по коре. Орла боялась, что ее проницательная дочь заметила то же, что и она сама, – странный цвет коры, мертвые голые ветки. Иголки были только на макушке – у основания же ствола дерево как будто гнило. Смерть распространялась вверх от корней. Орла предположила, что дерево погибло, но верхние ветки растут настолько высоко, что до них это еще не дошло.
Несмотря на то что оно расположено достаточно далеко от дома, будет плохо, если такое массивное дерево сгниет и упадет. Оно сильно повредит окружающие растения, а задняя часть их участка станет почти непроходимой. Орла мысленно пометила себе обсудить это с Шоу; с наступлением весны, возможно, придется позвать лесника, чтобы он их проконсультировал.
Быстро потеряв к дереву интерес, Тайко побрел к хвойным помельче, чтобы сбить снег с лежащих у земли нижних лап. Орла старалась не выпускать его из поля зрения, как и Элеанор Куин с ее медитативным маршем, но внутри почему-то нарастала тошнотворная нервозность. Орла боялась, что отвлечется на кого-то одного. Она держалась ближе к неугомонному сыну, но волновалась, что вот-вот налетит ветер и унесет дочь.
– Думаю, нам пора возвращаться. – Орла была готова поклясться, что температура падала, становилось холоднее. Может быть, это раннее предупреждение: значит, она приспосабливалась к новой обстановке лучше, чем думала. – Скоро будет метель, нельзя, чтобы мы попали…
– Нет никакой метели, – ответила Элеанор Куин. И вдруг упала на колени в лыжных штанах у подножия дерева, словно в молитве.
– Идем. – Орла жестом подозвала Тайко. Он споткнулся, но вовремя успел схватить ее за руку.
– Пора пить горячий шоколад? – спросил он. В городе их всегда угощали шоколадом, когда на улице шел снег.
– Не стоит пить горячий шоколад каждый раз, когда здесь выпадает снег, иначе будем делать это слишком часто. Бин, вставай, мы идем домой.
– Я скоро. – Дочь не собиралась вставать и следовать за ними.
Что, прости? Это была именно та независимость, которую они ожидали от Элеанор Куин, но даже Шоу вряд ли позволил бы ей сейчас остаться снаружи одной, особенно учитывая капризы природы, которые они пережили.
– Я не могу оставить тебя здесь одну, нам пора обратно.
– Ну почему? Я нас сюда привела и знаю, как вернуться.
– Я это ценю. Уверена, скоро ты станешь профессиональной исследовательницей и сможешь показать нам весь участок…
– Дело не в этом.
– Элеанор Куин! – Орла теряла терпение. Заметно холодало. Она чувствовала: что-то грядет.
– Что-то приближается, мама.
По спине Орлы пробежали мурашки.
– Знаю, поэтому надо уходить. – Она потянула дочь за руку.
– Поэтому надо остаться! – отдернула руку Элеанор.
Тайко потянул Орлу за другую руку, готовый идти. Она стояла между собственными детьми и не знала, что делать.
Элеанор Куин увернулась, заставив Орлу тащить за собой Тайко в попытке схватить дочку за пуховик.
– Сейчас же, Элеанор Куин Беннет, я повторять не стану!
Орле редко приходилось говорить строго, но это был именно тот случай, и дочка смирилась с поражением. Из глаз брызнули слезы, но она позволила тащить себя обратно к дому.
– Ты не понимаешь, – ныла девочка.
– Так объясни, – велела Орла, хотя сама была не в настроении слушать: она внимательно смотрела по сторонам, пытаясь определить, не ждет ли их у дома непогода.
– Мне здесь лучше слышно, и оно очень, очень, очень старается что-то сказать. Почему я не могу просто сюда прийти, когда буду готова? Здесь все равно больше нечего делать, почему ты не разрешаешь мне оставаться во дворе? – кричала дочь.
Дыхание Орлы вырвалось большим облаком облегчения, когда они дошли до края леса и увидели дом. Она уловила лишь обрывки недовольных разглагольствований дочери.
– Ты слышала меня, мама? – снова попыталась привлечь внимание Орлы Элеанор Куин.
