Оп-па. А вот и Сьорен. Невзлюбившего его воина атаковали сразу трое. Но пока ничего не могли поделать с умелым воином, мастерски владеющим как клинком, так и щитом. А ведь жизнь этого говнюка в его, Романова, руках. Хлоп-п! И прилетевший в бок арбалетный болт, тут же сложил половца в стеганом доспехе.
Пока взводил арбалет, Сьорен успел расправиться со вторым противником, и взять в оборот последнего. В любом случае, ему помощь уже не нужна. Осмотрел схватку в поисках нуждающихся в помощи. Скорострельность у него аховая, так что, лучше каждый выстрел выверять.
Лучник. Справа. Метров семьдесят. Целится в находящихся на палубе ладьи. Они повыше будут, и бить в них сподручней. Пустил стрелу, но Расмус, непонятно как, успел приметить опасность и прикрыться щитом. В ответ Михаил пустил болт. Баллистика у арбалета отличается от прошлого образца не на много. Разумеется со своими особенностями, но точности оружия и твердости руки стрелка хватило чтобы вогнать оперенную смерть точно в грудь лучника.
И снова перезарядка. Опять поиск цели. Выстрел. И все по новой. Романов успел выпустить еще три болта. Причем каждый из них достиг своей цели, когда половцы решили смазать пятки салом. В какой-то момент они исчезли в зарослях. Преследовать их варяги не стали. Вместо этого оттянулись к ладье и не теряя бдительности начали облачаться в доспехи.
Одновременно с этим трое варягов скользнули в заросли на разведку. Один из них появился когда хирд уже полностью экипировался и был готов к новой драке. Причем шел воин совершенно открыто.
— Ларс, они удрали. Лодки уже в сотне шагов от острова, — доложил разведчик.
— Олаф и Бьерн?
— Мертвы.
— Дрыхли?
— Нет. Стрелки из луков сняли. Может подошли водой, прячась за корягой. Может под водой, дыша через трубку. Да мало ли. Теперь уж и не узнаем.
— Понятно. Давайте парни, нужно прибраться, — обратился Ларс к дружине.
— Где лекарь? — едва прозвучала команда ярла, тут же громогласно позвал Сьорен. — Ты чего молчишь, щ-щенок! Опять чужое оружие хватаешь, — выдернув из рук Михаила арбалет, зло рявкнул он, и тут же толкнул Романова к корме. — Шевелись, холоп!
Толкал он его не просто так, а по поводу. Там лежал один из воинов, со стрелой в правой стороне груди. Вроде бы дружок Сьорена. Они все время общались. Раненый еще дышал, хотя и с трудом. Очень может быть, что его и можно спасти, даже в это непростое время. Если бы только Михаил знал как.
— Я не знаю, что нужно делать, — честно ответил он.
— Ты вылечил Барди и ты вылечишь, Эгиля. Или клянусь, я отправлю тебя вслед за ним.
— Барди сказал вам, что я лекарь, вот пусть сам идет и лечит. А я не лекарь.
— Ах ты…
— Остынь, Сьорен, — ухватив воина за руку, остановил его кузнец. — Ты не можешь заставить его сделать то, чего он не умеет.
— Он врет. Он просто не хочет помогать.
— Чем мог, он помог, — возразил Йенс. — И тебе в том числе. Миша, скольких половцев ты положил? Я видел троих.
— Попал в шестерых. А скольких убил, не знаю, — ответил Романов.
— Зато я знаю, что он убил одного из троих, что навалились на тебя, Сьорен.
— Я его об этом не просил, — огрызнулся воин.
— Не просил. И причин помогать тебе у него нет. Но он помог. И возможно спас.
— Я бы и сам с ними справился.
— Может да. А может нет. Мы этого уже не узнаем. Но будь в парнишке гниль, он вогнал бы болт тебе в брюхо.
Воин стрельнул в Михаила злым взглядом, и склонился над раненым другом. Тот в свою очередь лишь осуждающе покачал головой, и подал знак, чтобы Романов склонился к нему.
— С-пасхибо сха Схьеорена, — произнес он с улыбкой.
А в следующее мгновение у него горлом пошла кровь. Он дважды вздрогнул, во взгляде появилась растерянность, рука зашарила по палубе, друг поспешно вложил в нее рукоять меча. И лицо Эгиля тут же озарилось неподдельным счастьем, а на губах появилась счастливая улыбка. Затем он вздрогнул в последний раз и затих.
Глава 7. Начинающий прогрессор
В семью Михаила приняли как-то просто и буднично. Если приняли. Никаких обрядов, никаких особых речей. Да и не особых тоже.
— Как тебя зовут? — словно раньше и не знал его имени, поинтересовался Ларс.
— Михаил, — ничего не понимая, ответил парень.
— Оставь это имя для попов. Мы будем звать тебя Маркус, — твердо произнес он.
Потом протянул парню арбалет погибшего Маркуса. Причем сделал это так, что никаких сомнений, оружие отныне принадлежит Романову. Тот поспешил принять дар, мысленно соображая, что это вообще значит, и как ему управляться с этим клятым самострелом, натянуть который силенок у него явно недостает.
— И что это было? — недоумевающе обернулся Михаил к Йенсу, когда ярл направился к костру.
— Отныне ты не холоп, а дружинник.
— Так просто?
— А чего ты ждал, — хмыкнул в ответ кузнец. — Ладно, пошли посмотрим, кого ты там подстрелил. Обычно половцы богатством не блещут, но порой случается.
— А чего они вообще полезли на нас? Ведь наверняка следили. Не отличить воинский отряд от купцов они не могли. Да и ладья ваша не купеческая, а боевая, — следуя за кузнецом, поинтересовался Михаил.
— А с виду вроде не глупый. Да на нас одного оружия и доспехов столько, что кочевники слюной захлебываются. Так что, их риск того стоил.
Подошли к первому половцу убитому Михаилом. Одежда небогатая, доспеха нет, шлем отсутствует. Нет и неизменного колчана со стрелами, возможно просто не взял с собой собираясь рубиться. Кривой меч, что-то вроде сабли, только более массивный, да кинжал.
Внимание привлекли волосы сплетенные в косы. Что-то такое в памяти зашевелилось. Поначалу никак не мог сообразить в связи с чем. Потом наконец понял. Не нравилась ему пеньковая тетива толщиной с мизинец. Но и альтернатива как-то не приходит на ум. Кевларовая нить осталась в его мире, стальные тросики, пока нечто нереальное. Проволока, ближе к телу, но она здесь железная, а не стальная. С хорошей сталью вообще трудности, как впрочем и с мягким железом.
— Йенс, я слышал, что из человеческого волоса можно сделать хорошую тетиву, — припомнив фильм о каком-то спецназовце, произнес Михаил.
— Ты небось о своем арбалете?
— О нем, — подбирая оружие, подтвердил Михаил.
— Забудь. Если горит, то тетиву сделать можно из чего угодно. Вопрос в том, насколько она будет хороша. Волос слишком капризен, — беря одну ногу, и указывая Романову на другую, пояснил кузнец.
— А из чего можно сделать самую лучшую тетиву? — хватая вторую ногу, поинтересовался парень.
