Шел не останавливаясь пока не начали сгущаться сумерки. Память Звана подсказала, что здесь они короткие. Поэтому приблизился к берегу реки, сбросил свою поклажу, и начал собирать хворост. После того как окончательно стемнеет делать это будет несколько затруднительно.
Только после того, как все было готово, он вдруг обнаружил, что во время своих злоключений потерял мешочек, с кремнем и трут. Он всегда висел на поясе, теперь же остался только обрывок бечевки. В качестве кресала обычно использовался нож.
— Твою мать, вперехлест, через колено, — в сердцах выругался Михил.
Есть конечно альтернативный способ, известный пареньку. Не такой комфортный и быстрый, но не менее результативный. Вот только в полной темноте им не воспользоваться. И ладно бы луна была, но ночи сейчас такие, что хоть глаз коли. Окончательно же стемнеет куда быстрее, чем он успеет подготовить все необходимое.
Извлек из верши одну рыбину, а потом пристроил снасть с остальным уловом в воду. До утра не испортится. А там уж приготовит как полагается. Сейчас же придется есть сырую. Оно конечно вкус сомнительный, но как говорится, тут уж не до жиру. Желудок беснуется, урча и требуя есть.
Признаться, даже не ожидал, что сырая рыба пойдет на ура. Единственно, остро не хватало соли. А так, даже где-то вкусно. Хм. Или это причуды с вкусовыми рецепторами Звана? Да вроде он сырой рыбой не увлекался. Впрочем, организм неизбалованный цивилизацией и разной химией.
В отсутствии огня спать решил устроиться на дереве. Мало ли какие хищники могут оказаться в округе. Сделал соответствующий запрос в памяти реципиента. Так и есть. Местные хищники людей не больно-то и боятся, все еще оспаривая у них пальму первенства.
Не сказать, что те же волки без причины станут нападать, на спящего путника. Но если будут голодными. И уж тем более, уже разок попробовав человеченки, очень даже могут задрать. Опять же, сейчас травень, по местному май. У волков в логове подрастают волчата и им нужно мясо. Так что, без всякой злобы, только ради потомства.
Не сказать, что Михаил сомневался в своих силах. Это против воина уверенности нет. А от зверя всяко-разно отобьется. Иное дело, что все эти укусы, крайне нежелательны. Поэтому добив рыбину, полез на дерево, где в кромешной тьме кое-как устроился на ночлег. Н-да, пару раз едва не сверзившись. Сделав выводы, привязал себя к стволу поясом.
Ну что сказать. Мало и к каким неудобствам было привычно тело Звана. И ночевать на деревьях доводилось. Михаил же только и того, что дремал короткими урывками. Сном такое не назвать даже с большой натяжкой.
Так что, едва только забрезжили предрассветные сумерки, как он спустился на землю и принялся сооружать костер. А вернее, к изготовлению альтернативных спичек. Для начала надергал с ивы лыка, и сплел веревку. Так себе, работа. Халтура на скорую руку. Но с задачей своей справиться должна. Потом взял все ту же ивовую ветвь, и сделал из нее небольшой лук.
Посмотрел на дело рук своих. Прикинул, что собирается делать, и обругал сам себя. А как не ругаться, если вот он пояс, который так же можно использовать вместо тетивы. Но подобная мысль у него даже не возникла. В смысле, в памяти паренька ничего подобного не было и в помине. Призадумался над данным обстоятельством и понял. Причина в том, что к вещам здесь привыкли относиться бережно. К чему портить добротную вещ, если можно обойтись ничего не стоящим лыком.
Признаться, Михаил только и того, что слышал о получении огня трением. Но как оказалось, местный житель не только знал как добыть огонь таким способом, но и умел его применять. Оставалось только использовать имеющиеся знания, и не мешать телу выполнять привычную, работу.
Кремень, с трутом у Звана появились только пару лет назад, а до того, обходился вот таким немудреным способом. Да и то, как родители увидят за игрой с огнем, так непременно по загривку, чтобы не баловал. А то ведь и до беды недалеко. Н-да. Что-то остается неизменным даже спустя почти тысячу лет. Спички детям не игрушка.
Срубил ножом сухую толстую ветвь. Сделал расщеп, в который вставил заостренную палку, с наложенной петлей тетивы, и с помощью лука начал вращать. Как ни удивительно, но уже через какую-то минуту у него появился тлеющий уголек, из которого он вскоре получил робкий язычок пламени. Еще пара-тройка минут, и весело затрещало пламя. Приметь он раньше, что потерял кошель, так и не мучился бы с этой клятой ночевкой.
Как только костер запылал, и от него распространилась теплая волна, Михаила сморило. Он так и уснул, привалившись спиной к стволу липы. Потом взошло солнце, и его лучи согрели измученное тело. К тому моменту, когда они стали жаркими, диск ярила сместился и ушел за листву. Так-то вроде уже и тень, но в то же время, тепло.
Так и вышло, что Романов проспал до полудня. Проснулся все от того же урчания недовольного желудка. Но зато более или менее отдохнувшим. Костер уже давно прогорел, так что пришлось разводить по новой. Но времени это заняло еще меньше.
Потом обмазал оставшуюся рыбу глиной, и запек. На все про все у него ушло не меньше часа. Так что, пока рыба приготовилась едва не захлебнулся слюной.
Чтобы хоть как-то отвлечься, наконец решил осмотреть новоявленного себя. Для начала глянул на свое отражение в реке. Так себе зеркало. Только и того, что рассмотрел светловолосого юношу, довольно высокого и крепкого сложения. Одет в рубаху косоворотку, подпоясан кожаным ремнем. Порты, заправленные в сапоги.
Память тут же услужливо подсказала, что он из довольно зажиточной семьи. Правда, зачастую он все же щеголял в лаптях, которые кстати умел плести не напрягаясь, просто между делом. Сапоги это только на выход, или вот, в бой. Хотя, положа руку на сердце, это была его первая серьезная обувка. Этой весной батюшка и справил. Потому как пора парню уж женихаться. А за сиволапого справную невесту не отдадут.
Как же были вознаграждены его вкусовые рецепторы, когда он попробовал горячую и одуряюще пахнущую рыбу. Н-но-о… Нет в жизни совершенства. Опять сказалось отсутствие соли. Попробовал использовать золу. Так себе замена. Откровенно никакая. Но стоило отметить, что с нею получилось все же вкуснее.
Только расправившись со второй рыбиной сообразил, что нужно было выставить снасть с ночи. Верша не удочка, быстро ею не наловить. Поэтому последнюю оставил про запас, обмотав ее травой, и уложив в свою своеобразную корзину.
Куда идти, ему было без разницы. Лишь бы отойти подальше от погибшего поселения. К которому он еще собирался вернуться. Что ни говори, а полностью вычистить половцы его не могли. Значит и Михаил сможет разжиться там чем-нибудь полезным. Вот только отойдет от него подальше, да выждет несколько дней. А там глядишь и другие выжившие подтянутся. Все же не готов он к робинзонаде. Нужно выходить к людям.
Опять же, проводник из взрослых не помешает. Зван не так уж и много знал. Скорее мало. Пришлых видел только когда к ним заезжали купцы, что случалось нечасто. На ярмарки его не брали, потому как мал еще. Батюшка обещал только этой осенью. Михаил же лишь отдаленно представлял себе реалии Руси одиннадцатого века.
