— Не лезть, — несмотря на то, что пограничник начал давить, на всякий случай приказал воинам Романов.
Хм. Интересно, а где второй? Ведь зачистку домов должны были делать по двое, прикрывая друг друга. Это специально отрабатывалось в их поселке. Для этого даже были предусмотрены четыре не жилых, но полностью обставленных грубой мебелью дома. А тут крестьянин гоняет по двору только одного.
Тем временем оба дерущихся поняли, что в их спор никто вмешиваться не собирается. Пограничник растерялся и где-то даже запаниковал, а вот турок воспрянул духом и вновь перешел в атаку. Его удары вновь стали четкими, быстрыми и расчетливыми. Русич уступал. Несмотря на регулярные занятия по боевой подготовке, в перерывах между трудами, несмотря на старания Михаила и дорогую экипировку, он сливался как полный неумеха. Понятно, что он что-то там противопоставлял, но и соперник кое-что умел. Правда, именно, что кое-что.
Романов управился бы с ним даже без оружия, даже с учетом того, что он моложе и физически слабее. Ч-черт! Как он просил Комнина, чтобы тот отправил к нему в станицу варягов из его дружины хотя бы на месяц. Вот уж кто бы вколотил в будущих пограничников науку рукопашного боя. Жестко, без намека на жалость и малейших скидок. Ему нужен был хотя бы десяток Сьоренов.
К сожалению дел и забот было столько, что сам он участвовать в процессе обучения не мог и был вынужден свалить все на своих кавалеристов. А из них учителя оказались так себе. Тренировали они без огонька, всего лишь отрабатывая не такое уж и богатое, в сравнении с прежними временами, жалование.
Турок уже повалил русича на землю и безжалостно осыпал его ударами. Тот пытался прикрываться щитом, но противник бил по неприкрытым участкам, заставляя его корчиться и подвывать от боли. Сбоку заскрипел натягиваемы лук.
— Отставить. Не вмешиваться.
— Он его убьет, — произнес воин, с уже готовы к выстрелу луком и наложенной тупой стрелой.
— Не вмешиваться.
Всадник опустил оружие, без видимого сожаления. На его лице промелькнуло даже что-то вроде пренебрежения. Русичи никто и звать их никак. Да, вооружены по первому разряду, но это не делает их ровней им, представителям свободных родов. Да еще и прошедших через горнило многих смертельных схваток. Вступиться за него он решил только потому что они все же в одном отряде. Но кол скоро поступил приказ не вмешиваться, сожалений по данному поводу не будет.
Тем временем на теле русича появилось уже несколько ран. Послышался хруст сломавшейся кости плеча, сопровождавшийся отчаянным криком обреченного. Все. Еще мгновение и он труп.
— Остановись и тебя никто не тронет, — по-турецки прокричал Михаил.
Крестьянин замер с занесенной над поверженным мотыгой и повернул голову в строну Романова. В этот момент из дома выскочил второй пограничник, с окровавленным лицом и без шлема. В руках меч, взгляд полон ненависти и решимости. Он бросился в атаку, над сказать, так же выказывая при этом грацию беременной коровы.
Хлоп-п! Тупой арбалетный болт ударил его в грудь. Ламинарный доспех достаточно жесткий, а потому с успехом погасил удар, распределив энергию на большую площадь. Тем не мене, толчок вышел таким, что воин не только остановился, но и отступил на шаг назад.
— Стоять! Крестьянина не трогать, — припечатал Михаил. — Тебя никто не тронет, — вновь обратился он к крестьянину. — Ни тебя, ни твою семью. Выводи своих на площадь к мечети. Если ты его убьешь, умрешь не только ты, но все твои родные.
Турок какое-то время еще стоял колеблясь, но в итоге отбросил мотыгу и позвал своих. Жена и трое детей вскоре появились на пороге и присоединились к мужу и отцу. После чего они все вместе вышли на улицу. Вот и порядок. Не хотелось бы Михаилу убивать этих бедолаг. Вообще-то, неслыханное милосердие по нынешним временам.
Повесив арбалет на луку седла, Михаил спрыгнул на землю, снял свою санитарную сумку и направился к раненому. В их центурии он выполнял роль медика. Вот обоснуются, встанут более или менее на ноги и он непременно отберет кого посмышленней и отправит в Царьград, учиться лекарскому ремеслу. Заводить порядки в пограничном поселении, так заводить правильные.
— Георгий, вместе с Варнавой давайте дальше по домам и выгоняйте всех на улицу.
— Слушаюсь, кентарх.
— Ипатий, Диодор, проскачите по улицам и еще раз донесите мои слова до всех. За каждого убитого жителя спрошу по всей строгости. И если кто-то скажет, что вы им ничего не говорили, спрошу уже с вас.
— Слушаюсь, кентарх, — чуть не хором выпалили парни и сорвались с места, нахлестывая лошадей.
— Лука, ты где шлем потерял? — входя во двор, поинтересовался Михаил.
— А… Так, это. В доме, когда энтот значит меня чем-то по голове.
— А вы что же не прикрывали друг друга, как я учил?
— Так это… Крестьяне жеж.
— Съели от крестьянина. Лапоники. Помолчи уж. Иди шлем найди. Ну чего скулишь как пес побитый? — уже обращаясь к раненому, строго продолжил Михаил, — Ты же вроде воем себя возомнил, таки веди себя сообразно, пока я тебя самолично не порешил.
Н-да. Работы турок ему тут наворотил изрядно. Три резаные и рваные кровоточащие раны на бедрах, которыми Романов занялся в первую очередь. Нужно было остановить кровотечение. Но это мелочи. Наложил тампоны, тугие повязки и порядок. Кровь остановится потом займется лечением.
Обезболивающее раненому не давал. Только и того, что сунул в зубы палку обтянутую кожей, подготовленную специально на такой момент. Так что, рычал, стонал и скулил Игнат так, что аж зубы сводило. Только Михаилу его жаль не было. Он предоставил им все условия. От них требовалось только усердие и старание. Если бы не занимались разгильдяйством в драке само все всплыло бы. Но вот так вот у них все, через задницу.
— Лука, найди ровную жердину, да отруби от нее пару палок с локоть длинной. Да пошевеливайся, — приказал он появившемуся из дома уже со шлемом в руке.
Тот только согласно кивнул, и потянул из петли опор, что был у них за запасное оружие. Ну и так, на все случаи жизни. Этот инструмент-оружие уда как полезная штука, и лишним нигде не будет.
Михаил ощупал руку в месте перелома. Не показалось, так и есть. Да еще и ос смещением. Вообще, поразительно каких высот умудрились достичь римские врачи, каковые потом переняли византийцы, а затем начали планомерно гнобить священники. Подумать только, на интуитивном уровне путем пальпации без каких либо рентгенов и УЗИ, они умудрялись проводить обследование даже внутренних органов. Что уж говори о переломах. Даже таких сложных, что имел место здесь.
Когда проходил ускоренное обучение у царьградского врача, Михаил под его руководством ощупал множество ран. Константинополь огромный город с самыми разнообразными слоями населения. И противоречий заканчивающихся мордобоем там хватает. И переломы достаточно широко распространенное явление, с которым медики успешно боролись. Благодаря своей уникальной памяти и четким пояснениям хирурга, Романов быстро превратился в хорошего диагноста.
