Не обратив внимания на его слова, надзиратель вышел. Уэмура чуть было не закричал, но сдержался. Ведь на это тоже уходят драгоценные секунды.
«Успокойся», — сказал он себе и приблизил лицо к перегородке.
— Меня зовут Уэмура Манабу. Симамура Ясуко попросила меня быть вашим адвокатом.
— Спасибо, но таким, как я, защита не…
В ответ на вполне ожидаемую реакцию Кадзи, Уэмура, не дав ему опомниться, быстро произнес:
— Нельзя не принять во внимание чувства вашей свояченицы. Если вы откажетесь, она расстроится. Она очень переживает за вас. К тому же…
Ничего не оставалось, как одновременно и убеждать, и задавать вопросы. У него нет времени.
— У меня есть важное сообщение от вашей свояченицы.
Кадзи изменился в лице. Похоже было, что он догадался, что это за сообщение.
— Она сказала, что от той…
Уэмура подстроил ловушку. Он хотел заставить Кадзи поверить в то, что адвокат получил всю информацию от Ясуко.
— От той организации пришло известие.
— Известие…
Кадзи помрачнел. Глаза его говорили о том, что он разочарован.
Стало ясно, почему Ясуко затруднялась сделать вывод. Кадзи ждал не известие. А чего-то другого, что должно прийти от той «организации».
— В следующий раз непременно придет то, что нужно.
Уэмура бросал приманку, но Кадзи не приблизился к ней. Ничего не оставалось, как продолжать разговор. Прошло уже почти пять минут.
— Кадзи-сан, на самом деле вчера, в своем утреннем выпуске, газета «Тоё» опубликовала информацию, касающуюся некоторых моментов, связанных с вашим делом…
Похоже, он знал об этом. На лице Кадзи не было удивления, только глаза его подернулись грустью.
— В том числе и о том, что вы ездили в Кабукитё.
— Нет, я…
— Но это не означает, что последствия будут для вас неблагоприятны. Я считаю, что если вы скажете правду, то этот факт можно будет повернуть в вашу пользу.
— Поэтому, Уэмура-сан…
Адвокат не уступал.
— Люди бессердечны. Им сообщили только то, что вы ездили в Кабукитё, а истинная причина им неизвестна. Сплетники будут весело обсуждать, как вы, бросив тело жены, возможно, предались сомнительным развлечениям… Вас это устраивает?
Кадзи, слегка вздохнув, произнес:
— Мне все равно.
— То есть вы прикрываете полицейское управление. А что же они?
В голове Уэмуры пронеслась мысль, что, возможно, их подслушивают, но он продолжил:
— Полиция вас бросила. Можно сказать, оставила на произвол судьбы. Вам ничего не остается, как самому восстанавливать свое доброе имя.
Кадзи потупил взор.
— У меня нет доброго имени, которое надо восстанавливать. Я этими вот руками задушил жену.
Уэмура подался вперед.
— Мне тоже сорок девять лет, как и вам. Я жил в полную силу. Было и то, чем я могу гордиться, и наоборот. Но, дожив до такого возраста, отрекаться от всей своей жизни невыносимо. Слишком мучительно отказываться от всего, даже от своего человеческого достоинства, и стать вычеркнутым из общества. Вы так не считаете?
Перегородка запотела от дыхания Уэмуры. «Я обманулась…» — зазвучал в его ушах ворчливый голос Акико.
— Кадзи-сан, времени уже почти не осталось. Ответьте мне, пожалуйста: вы ведь ездили в Кабукитё, да?
Кадзи закрыл глаза.
— Нет… Я бродил по улицам в поисках места, где мог бы умереть.
Уэмура почувствовал сильный гнев. Они одного возраста. Оба потерпели поражение в жизни. Но сидящий перед ним человек даже не пытается разделить с ним свое горе…
И тогда Уэмура надавил на его слабое место.
— Хорошо, я скажу вам правду. Симамура Ясуко, сидя передо мной, признала, что вы ездили в Кабукитё. Я собираюсь рассказать об этом прессе. А когда многочисленные журналисты начнут атаковать вопросами вашу свояченицу, она, наверное, не окажет сопротивления…
Кадзи широко открыл глаза.
— Кадзи-сан… Я хочу услышать правду от вас. Зачем вы ездили в Кабукитё? Что вы скрываете?
Кадзи выпрямился. Его губы зашевелились. В этот момент дверь за его спиной открылась.
— Время вышло.
Кадзи, отодвинув стул, поднялся.
— Должно остаться еще четыре минуты! Я подам жалобу за препятствие свиданию!
Надзиратель, не глядя на Уэмуру, дал Кадзи команду на выход. Тот низко склонил перед ним голову.
— Прошу вас. Только одну минуту… Ради бога, умоляю вас…
Надзиратель, растерявшись, тихо поговорил с кем-то за дверью и вышел.
Кадзи прямо посмотрел на Уэмуру. Глаза его были полны глубочайшей печали. Сам того не замечая, он готов был уступить.
— Я потерял сына, умершего от болезни, и убил жену. Но, несмотря на это, я решил жить, опозорив себя, поскольку верю, что есть человек, который еще нуждается даже в таком, как я. Мне рассказали об этом. Поэтому еще год… только год…
Человеку суждено жить под небом лишь полвека…
Уэмура приложил ладонь к перегородке.
— Я не понимаю. Что вы хотите сказать? Кто и о чем вам рассказал?
— Этого я сказать не могу. Я хочу защитить его. Только его…
— Но…
Кадзи чуть приблизился к адвокату.
— Уэмура-сан, у вас есть человек, которого вы хотите защитить?
В это мгновение голова Уэмуры совершенно опустела. Он был в замешательстве, ибо не мог вспомнить ни чьего-то лица, ни имени.
Дверь за спиной Кадзи распахнулась. В этот раз вместе с надзирателем вошел Коминэ. Взглянув на выражение его лица, можно было уже ни о чем не спрашивать.
— Пожалуйста, сохраните это в тайне.
С этими словами Кадзи вышел из комнаты для свиданий.
* * *
Уэмура рассеянно спускался по лестнице.
Дождь совсем закончился. Как только адвокат вышел на улицу, его тут же окружили многочисленные журналисты. Было и телевидение. Отдельно стоял Накао Ёхэй, лицо которого выражало одновременно надежду и беспокойство.
Перед лицом Уэмуры возникло большое количество микрофонов. Рядом находился старший адвокат Фудзими Тайдзо. Приглаживая густые брови, он явно беспокоился о том, удастся ли ему попасть в поле зрения телевизионных камер.
Уэмура почувствовал, что пришел в себя.
Мысли его закрутились в полную силу.
Что и как он будет говорить?
Кадзи ездил в Кабукитё. Достаточно подтвердить это. Станет понятно, что совместный сценарий полиции и прокуратуры — абсолютная ложь. Телевизионные каналы по всей Японии покажут Уэмуру, раскрывшего неслыханный скандал.
