6
Прошло больше недели со дня первого слушания дела, и за это время отношения трех членов судебной коллегии по уголовным делам стали напряженными.
Они перестали вместе ходить обедать. За исключением совещаний, ни Цудзиути, ни Каваи почти не разговаривали с Фудзибаяси. Это не было враждой. Все трое были очень заняты работой, поэтому в любом случае у них не получилось бы от души мучить друг друга, подобно тем, у кого много свободного времени и кто занимается этим от нечего делать.
О Кадзи никто из них, включая секретаря, старался не упоминать. Только Цудзиути однажды слегка небрежным тоном сказал Фудзибаяси, чтобы тот делал так, как считает нужным. Но и сам Фудзибаяси не мог заниматься только делом Кадзи, поэтому он все реже задумывался над сложностями, возникшими в результате первого слушания в суде.
Ведь нельзя было отнестись недобросовестно ни к одному делу, которые были в его ведении. «Сейчас или никогда». Это в полной мере относится к суду. Когда Фудзибаяси получил назначение, это так называемое правило для судьи было единственным наставлением, которое дал ему отец. После окончания суда ты больше никогда не встретишься с подсудимым — именно поэтому все время, что ты проводишь в зале суда, трать только на него. Фудзибаяси хорошо усвоил эту доктрину. Принцип, использующийся во время проведения чайной церемонии, когда хозяину нужно от всего сердца продемонстрировать гостю все свое гостеприимство, применим и к судебному заседанию.
В последнюю неделю января Фудзибаяси решил взять выходной и отправился в Токио. Чтобы уладить конфликт вокруг границы земельных участков, нужно забрать из банковской ячейки документы о праве на землю. Во-первых, этот сосед, университетский профессор, тявкает, словно шпиц, и совсем замучил их; во-вторых, ему хотелось разобраться с этой проблемой перед вторым слушанием по делу Кадзи, которое должно состояться через неделю.
Филиал банка С. в Сэтагая…
Фудзибаяси заранее несколько раз связывался с ним. Ключ от банковской ячейки они еле-еле нашли, а вот зарегистрированную печать
[55] найти так и не удалось. Из-за этого пришлось заполнять несколько документов и отправлять их по почте; правда, Фудзибаяси как действующий судья был освобожден от прохождения некоторых формальностей.
Придя в банк, он по правой лестнице поднялся на второй этаж и по внутреннему телефону, установленному перед дверью, ведущей к банковским сейфам, вызвал ответственного сотрудника. Поскольку Фудзибаяси сообщил о том, что придет сегодня, вместе с сотрудником явился заместитель директора филиала. Завершив формальности по изменению печати, Фудзибаяси заполнил необходимые пункты в специальном бланке и наконец был сопровожден к сейфу.
Номер 87. Сотрудник вытащил алюминиевый ящик и отнес его в отдельную тесную комнатку, оборудованную в углу помещения.
— Вот, пожалуйста…
Сотрудник вышел из комнатки, и Фудзибаяси, выдохнув, открыл крышку.
Сразу же бросился в глаза документ о праве на землю. А остальное содержимое… составляли пачки запечатанных писем, которыми ящик был набит битком.
Раз отец даже маме не давал прикасаться к сейфу, то Фудзибаяси предположил, что, возможно, тут есть и гравюры сюнга
[56]. Но он ошибся, поскольку заметил женское имя на конверте, лежащем на самом верху, и с отвращением понял, что маму отец не допускал к сейфу по другой причине.
Неужели у него была любовница?..
Ямагути Яэко.
Фудзибаяси достал из конверта лист бумаги, рывком развернул его и стал читать.
«Получив тогда суровый приговор, я сильно ненавидела Вас, но в тюрьме много думала — и пришла к выводу, что такая суровость была необходима. Сейчас я освободилась и даже смогла выйти замуж за человека, с которым с тех пор начала встречаться. Я очень благодарна Вам. Теперь я хочу посвятить свою жизнь тому, чтобы искупить свою вину перед теми, с кем плохо обошлась».
Фудзибаяси облегченно выдохнул, сложил лист и, опять сунув руку в коробку, снял резинку, которой была затянута пачка конвертов. Он подумал, что это наверняка благодарственные письма, но опять ошибся. Конверты были совершенно чистые; на них не было ни марок, ни адресов отправителя и получателя.
Фудзибаяси выбрал наобум один из конвертов и достал из него лист бумаги.
Внезапно его захлестнула печаль.
Это был почерк мамы.
«Мне кажется, что Сугава-сан по природе неплохой человек. Скорее всего, именно отсутствие денег вынудило его вести такую разнузданную жизнь. Зарплата его составляет примерно четверть от суммы, которую ты получаешь в месяц. А ведь у него пятеро детей. Думаю, что им едва хватает даже на еду. Я тоже в детстве была довольно бедна, поэтому мне хорошо это понятно, а когда тебе постоянно хочется есть, другие чувства пропадают. Ты уже не можешь не только смеяться, но и злиться, и плакать…»
Фудзибаяси просматривал содержимое одного конверта за другим. И все это были «письма» от мамы, адресованные отцу. Более сорока писем, от довольно старых до сравнительно недавних.
Мама находилась в тени своего нелюдимого мужа. Когда тот сомневался, какое решение вынести, он обращался к маме — ему были нужны ее советы. Мама была единственным представителем «простых людей», которого знал отец.
Фудзибаяси был растерян и поражен.
Значит, вот оно, сокровище отца…
Он не понимал, разочаровался ли в отце как в судье или расчувствовался, узнав об отношениях, связывавших родителей. Лишь отчетливо ощутил сильное тепло, разливавшееся внутри…
7
5 февраля. Зал № 3 территориального суда.
— Симамура Ясуко-сан. Пройдите, пожалуйста, вперед.
Пожилая женщина, находившаяся там, где сидели зрители, толкнула дверь в углу заграждения и встала на трибуну для дачи показаний. К ней подошел судебный пристав и протянул карту свидетеля и ручку.
Фудзибаяси глянул на зрительские места.
На последнем ряду снова сидели пятеро в костюмах. На некотором расстоянии от них находился Сики из первого отдела расследований. Тот же состав, что и на первом слушании.
Фудзибаяси перевел взгляд на Кадзи Соитиро. Тот был совершенно спокоен. Такое состояние очень подходило к его облику. Однако этот мужчина убил человека…
Раздался голос Цудзиути:
— Ваше имя?
— Симамура Ясуко.
