Концертный зал был моим любимым зданием в кампусе. Все это сверкающее белое дерево и фабричные железные люстры на потолке…
Сцена размещалась точно по центру (это чтобы мы попривыкли к выступлениям на стадионах), ее окружали мягкие, обитые бархатом кресла.
Мистер Но уже был на сцене, позади него стояло несколько учеников. Мы заняли места в первом ряду. Я бросила взгляд на новичков: они улыбались, но явно нервничали, излучая ту будоражащую энергию, с которой дети приходят в первый класс. Мистер Но, запакованный в костюм от «Прада», выглядел, как и всегда, ястребом: за зеркальными очками прятался внимательный взгляд, который мог с ходу определить, кто из студентов не выкладывается на полную. Но руки он отечески положил на плечи одного из новичков. И кого он обманывал?
Мистер Но начал бубнить о препятствиях, которые поджидали новеньких на пути к становлению k-pop-звездами, и я тут же перевела взгляд на столики с едой чуть в стороне от сцены. Они были оформлены в западном стиле: прошутто, сэндвичи с фигами, пончики в розовой глазури, а также фруктовые тарелки, полные манго и личи. Группа рабочих и студентов постарше уже собралась вокруг столов и приступила к еде. Я заметила знакомые неоново-розовые волосы и помахала рукой Чон Юджин, одной из главных преподавателей в DB. Юджин открыла меня, когда я пела «Style» в караоке на улице Мендон. Мне было одиннадцать, и мы с Лией приехали тогда к хальмони в Сеул на лето. Сейчас мне было восемнадцать, и я все еще восхищаюсь Юджин больше всех остальных в DB. Она – моя наставница, моя унни
[6]. Но никто, кроме Акари, не знал, как мы встретились и насколько мы близки. Юджин постоянно напоминает, что мне как ученице и без того тяжело (к тому же во мне заинтересован сами мистер Но, да и расписание у меня особое). Зачем усложнять себе жизнь?
Она незаметно помахала мне в ответ, но один из работников схватил ее за руку, а чуть погодя и за ухо. Она поймала мой взгляд и одними губами прошептала: «Помоги».
Я захихикала и посмотрела на большой оранжево-белый транспарант, растянутый над столом: «ОТ ЛИЦА ЧУ МИНЫ И ЕЕ ОТЦА: МЫ РАДЫ БЫТЬ ЧАСТЬЮ СЕМЬИ DB. ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!» Улыбка тут же сползла с моего лица. Похоже, я все-таки смогу отказаться от бесплатной еды.
– Я больше не голодна, – протянула я.
Акари проследила мой взгляд.
– Оу. – Она засмеялась в попытке приподнять мне настроение. – Да ладно, не такая уж Мина и плохая.
– Помнишь, что случилось на мою собственную церемонию новичков?
– О да, обожаю ту историю. – Акари улыбнулась, и в уголках ее глаз появились смешинки.
В свой первый день я и понятия не имела, что на церемонии нам полагается кланяться старшим ученикам. Я только сошла с самолета из Нью-Йорка, и, хоть оба моих родителя были корейцами, в Штатах мне кланяться особо не приходилось. В детстве мы кланялись друзьям родителей из церкви, когда навещали их на Новый год, и то был официальный корейский поклон (и оно того стоило, ведь нам платили потом по двадцатке). Я думала, что церемония – простая формальность, приветственное мероприятие, шанс встретиться с другими студентами. Юджин-унни прошептала мне на ухо, что я должна поклониться старшим ученицам. И так я и сделала – поклонилась каждому студенту постарше, который стоял в ряду. Но когда я добралась до Мины, до девушки моего возраста, я просто протянула ей руку для рукопожатия. Я честно думала, что поступаю правильно. И вежливо! Но с тем же успехом я могла бы пнуть ее в живот и плюнуть в волосы – такую она закатила истерику.
Акари передразнила Мину, вспомнив ее мирового уровня ор.
– Да что эта стерва о себе возомнила? – прокаркала она и засмеялась. – Думает, раз она из Америки, то имеет право так поступать? Поучись-ка манерам, новенькая!
Я закатила глаза: Мина тогда пожаловалась на меня мистеру Но и потребовала, чтобы меня наказали за отсутствие уважения к сонбэ (то есть тому, у кого больше опыта, даже если он моложе тебя). К счастью, вмешалась Юджин. Но Мина с тех пор только и делала, что пыталась разрушить мою жизнь.
– Боже. Этот ее характер.
– Но ты ведь так ей и не поклонилась? – спросила Акари.
– А зачем этой богатенькой папиной дочке вообще кланяться? – ответила я.
– Узнаю мою девочку. – Акари похлопала меня по спине. – Юная Рейчел тобой бы гордилась!
Я улыбнулась ей, но сердце мое упало. Теперь-то я знала этикет, и если бы могла вернуться назад во времени, разве я поступила бы так же? Мне хотелось ответить «да», чтобы поставить Мину на место, но, если быть честной, я не уверена. Я вспомнила, как выскочила сегодня из комнаты, как намеренно избегала столкновений с остальными ученицами… Юджин всегда говорила: будь выше этого, сосредоточься на учебе, и я постоянно повторяла ее слова про себя. Но… одиннадцатилетняя Рейчел вряд ли гордилась бы мной. Скорее она назвала бы меня трусихой.
Мы с Акари вышли на сцену и ждали, когда к нам подойдут новенькие, чтобы отвесить поклон.
– Простите! – рявкнула на нас Лиззи. – Принцесса и ее пешка идут в конец.
Девчонки вокруг нас испуганно заохали. Акари развернулась к Лиззи.
– Прощаем, – бросила она в ответ и гневно прищурилась. – Мы старше тебя, так что никуда не пойдем.
Лиззи нервно покосилась на Мину, которая смотрела на нас с довольной ухмылкой. Но ответить нам она ничего не могла – Акари была права, и все это знали.
– Пофиг, – выдохнула она, побежденная. – Что возьмешь с иностранцев.
Ученицы засмеялись.
Ну все, с меня хватит.
– Пошли, Акари, – пробормотала я, почувствовав, как запылали мои щеки. – Оно того не стоит.
Судя по походке Акари, она кипела от гнева, но последовала за мной. Оно того в самом деле не стоило. Нельзя устраивать разборки на церемонии для новичков. Я ведь не Мина.
Мы подошли к банкетному столу. Юджин схватила меня за руку и легко ее сжала.
– Вы в порядке? Мне показалось, что… не особо.
Я сдавленно улыбнулась.
– Все хорошо. Не беспокойся. – Я проигнорировала ее изогнутую бровь и схватила тарелку. Потянулась за сэндвичем: хотелось заесть пробудившийся стыд. Но Акари взяла меня за руку и покачала головой.
– Там огурец. – Она указала на знак.
– Фу. – Меня пробрала дрожь, и я положила на тарелку пиццу с беконом и жареным сыром. – Спасибо. Ты мне жизнь спасла.
– Для чего еще нужны друзья? – Акари улыбнулась. – К тому же не хочу я еще раз переживать огуречную катастрофу 2017 года. Мне до сих пор кошмары снятся: так и вижу, как ты заблевываешь весь кафетерий. А ведь съела-то всего ложку огуречного салата.
– Что поделать? Огурцы – они как бег в парке по утрам. Люди притворяются, что им это нравится, потому что это вроде как полезно, но на самом деле это сущий кошмар. И привкус во рту чудовищный. Нужно их запретить.
