Я посмотрела на него, и у меня сжалось сердце. Он выглядел таким ранимым… Это был тот самый Джейсон, который пел мне свою песню в школьном музыкальном зале. Тот Джейсон, который держал меня за руку в самолете из Токио.
Но он быстро оправился, прокашлялся и широко улыбнулся. Внутри меня что-то оборвалось.
– Я рад вернуться домой. – Джейсон профессионально избежал вопроса. – Торонто такой один! Жаль, не могу здесь задержаться. Второй этап нашего тура пройдет в Нью-Йорке. – Он кинул на меня взгляд. – Этот город для нас тоже особенный, потому что там выросла Рейчел.
Мы с Миной резко повернулись к нему, стараясь скрыть удивление. Нью-Йорк? Никто ничего не говорил нам о Нью-Йорке.
– Как волнующе, – отозвался ведущий. – Уверен, нью-йоркские фанаты ждут не дождутся встречи с вами. Какой потрясающий сюрприз!
Вот уж точно, сюрприз. Но не только для фанатов.
После интервью к нам подошел мистер Хан.
– Рейчел, Мина, передайте мне свои паспорта для оформления бумаг в Штаты, – по-деловому произнес он.
Я застыла на месте.
– Наши паспорта? – медленно произнесла я. – Но никто не говорил, что… Ауч!
Мина незаметно наступила мне на ногу каблуком.
– Ах да! Ваша песня так хорошо себя показала, что мы решили добавить к туру еще один город. – Мистер Хан потер руки. – Фанатам вы нравитесь. Так что после вашего завтрашнего выступления на фестивале в Брантвуде мы отправимся в Нью-Йорк!
Джейсон улыбнулся, и они с мистером Ханом стукнулись кулачками.
– Класс! Тысячу лет не бывал в Нью-Йорке.
Мистер Хан ухмыльнулся. Мы с Миной не разделяли их энтузиазма, и на его лице промелькнуло недовольство. Это неписаное правило: ученикам не следует жаловаться на то, что их просят сделать. Более того, мы должны быть за это благодарны – за длинные репетиции, за наказания, за строгие диеты, и за неожиданный визит в Нью-Йорк тоже.
– Разве вы не в восторге? Потрясающие же новости!
Мина открыла рот, собираясь что-то сказать, но быстро передумала. Она широко улыбнулась и произнесла:
– Еще в каком восторге! Я всегда хотела побывать в Нью-Йорке!
И она засмеялась, хлопнув в ладоши.
– Знал, что тебе понравится! – Мистер Хан расслабился и тоже засмеялся.
Нью-Йорк. Мне следовало бы радоваться, как Мине и Джейсону. Но в тот момент я могла думать только о том, чего k-pop-сцена от меня потребовала: переехать в страну на другом конце света, пропустить выпуск отца. Тренироваться до изнеможения. Улыбаться без перерыва. Даже если тебе придется порвать со своим парнем. Твоим единственным, который знал об этом мире, чьи мечты походили на твои. Я годами хотела вернуться домой, но сейчас я видела в Нью-Йорке не дом, а просто еще одно место, в которое меня заставили поехать ради карьеры.
Отправляйся в другой город, мы тебя не спросим и не предупредим. Просто поезжай.
Мне бы прыгать от радости, но я ее не чувствовала. Все было не так, как я мечтала.
Все трое повернулись ко мне, и я тоже улыбнулась – так, словно они были моими самыми лучшими друзьями. Ведь в это верил весь остальной мир.
– Действительно восхитительные новости, – ответила я. – Просто мечта.
Девятнадцать
– Если верить «Гуглу», Брантвуд – это маленький туристический городок к северу от Торонто, знаменитый своим летним музыкальным фестивалем «Голубая гора», – по памяти пересказала мне Лия на следующее утро, позвонив по «Фейстайму».
Я застонала прямо в зубную щетку. Прошлой ночью я никак не могла заставить себя поспать, так что в районе пяти утра сдалась и набрала Лию, которая смотрела свои дорамы, и та целый час зачитывала мне факты о Брантвуде.
– От вашего отеля дотуда часа три, – радостно сообщила она. – Три часа в машине с Джейсоном! Вот повезло!
– Ага, я везучая девчонка, – выдавила я.
Я так и не сказала Лие о том, что между нами произошло. Она до сих пор думала, что мы лучшие друзья, которые однажды решили прокатить ее в Японию.
Я подобрала телефон и подошла к чемодану, выудила оттуда пару мятых штанов и безразмерную оранжевую футболку.
– Унни, господи! – закричала Лия.
– Что?
– Ты ведь в этой футболке обычно дома ходишь! Надень что-нибудь другое!
– Да перестань. Нормальная футболка. Мистер Хан сказал, что для поездки мы можем одеться попроще, – пробубнила я. – К тому же в ней удобно, а я все последние дни на каблуках и в тесных юбках.
– Ну ладно, – скептически протянула Лия.
Судя по виду, она готова была прочитать мне еще одну лекцию – о важности внешнего вида, но я поспешила сменить тему.
– Эй, а ты разве не сегодня идешь в «Эверленд»?
[35] Умма сказала, тебя девчонки из школы пригласили.
Лия скосила взгляд.
– Оу, эм. Я должна была пойти, но… я… не иду. В общем.
Я нахмурилась:
– Почему это?
– Ну, – медленно проговорила она. – После они хотели остаться у меня с ночевкой. А потом узнали, что тебя здесь не будет, и… – Голос ее затих. – Да и ладно! Съездим с тобой, когда вернешься!
В горле встал комок, и мне пришлось прикрыть глаза, чтобы не расплакаться.
– Конечно! Как только зайду домой, сразу побежим с тобой на деревянные американские горки!
Лия сразу же залепетала о своих любимых аттракционах в «Эверленде», а через пару минут умма позвала ее делать домашку. Я отложила телефон и поспешила вниз, засунув в сумку маленькие шоколадки, которые оставили на моей подушке. Съем их в машине.
Джейсон нарезал круги у окна в холле и разговаривал по телефону. Я мысленно застонала.
Я-то надеялась, что он еще в номере, но, похоже, не я одна не смогла заснуть. Я хотела незаметно проскользнуть мимо, но услышала его голос – злой и натянутый. Джейсон сжимал телефон так сильно, что казалось, тот вот-вот треснет. Я пригнулась и спряталась за большой кадкой с растением.
– Я не понимаю… в последний раз мы виделись два года назад, и я в Торонто только на день заглянул. Тебя не было в Сеуле, когда я выиграл… Нет, я знаю, что тебе нужно работать… знаю… Но сегодня я здесь последний день.
Я запнулась. Не стоило мне подслушивать, но, если я выйду из своего укрытия сейчас, Джейсон меня заметит. Он остановился всего в паре сантиметров от меня и провел рукой по волосам.
– Что значит ты больше никогда не появишься в Брантвуде? Ты ведь здесь вырос? Знаешь что, не отвечай… Да, понял. Понял. Хорошо. Пока.
