Это представление продержалось долго: Рабле упоминает его в “Гаргантюа и Пантагрюэле”, и вплоть до начала XIX века в Шотландии белощеких казарок считали плодом моря. Британский монах не догадывался, что подлинная история этой птицы, пусть и не имеющей ничего общего с ракообразными, не менее невероятна: казарки вьют гнезда под защитой высоких береговых скал Крайнего Севера, до которых они добираются, ни разу не заблудившись, после полного опасностей перелета в 6000 километров. Когда птенец вылупляется из яйца, он в первые же часы жизни, еще не умея летать, бросается со своей скалы в пропасть, чтобы добраться до воды и мхов тундры. Часто этот маленький комочек пуха падает со 120-метровой высоты, стукаясь со всего размаху о скалы и отскакивая от них. Однако он такой мягкий и легкий, что обычно выживает в этом чудовищном испытании.
В представлениях наших предков, даже после Средневековья море еще долго оставалось зеркалом земного мира. Появление неизвестных видов животных зачастую возбуждало подозрения: быть может, это признаки существования подводной цивилизации? Натуралист и врач Гийом Ронделе в 1551 году описал якобы увиденного им в Северном море “морского епископа” – чудовище в епископском одеянии. Его представили польскому королевскому двору в качестве диковины, однако “епископ” проявил такое жгучее желание вернуться в родную стихию, что его тут же отпустили, и, удаляясь, он осенил присутствующих крестным знамением. В эпоху Возрождения его сочли посланником подводной цивилизации. Однако, скорее всего, это был хохлач, животное семейства тюленьих, у самцов которого на голове имеется красный мешок. Кроме того, хохлачи могут двигать плавниками, что напоминает взмахи руки. А может быть, за “морским епископом” скрывалось странное существо, чью высушенную шкуру многочисленные шарлатаны продавали кунсткамерам, утверждая, что это облачение подводного священника. На самом деле это была большая хрящевая рыба, которую принимали за епископа на севере Европы, а на юге за ангела. И действительно, вплоть до начала ХХ века в Ницце огромные рыбы с плоскими крыльями, внешне нечто среднее между скатом и акулой, с шершавой шкурой, часто рвали сети ловцов сардин. Из-за больших крыльев рыбаки окрестили этих рыб lu pei ange – “рыба-ангел” или “морской ангел”. Сегодня Squatina squatina, или европейский морской ангел, крайне редко встречается у наших берегов, однако память о нем сохранила бухта между Ниццей и Антибом – она называется бухтой Ангелов.
Мы больше не верим в легенду о зеркале. Все знают, что жизнь зародилась в океане в форме сообщества бактерий, которые понемногу диверсифицировались, превращаясь в растения и животных. Некоторые существа эволюционировали и отправились на поиски кислорода в воздухе, где его концентрация выше, чем в воде. Они заселили землю. Другие остались в воде, приняв там различные формы. Третьи, в частности предки китообразных, вышли из воды, приспособились к жизни на суше, а потом опять перебрались в море и, адаптировавшись к этой среде, возвратили себе сходство с рыбами. Это называют конвергентной эволюцией.
Легенду о зеркале забыли, она попала в хранилище древних суеверий вместе с гравюрами, на которых изображены те самые огромные киты, принимаемые за острова, и мелодиями для флейты, отпугивающими, как считалось некогда, морских чудовищ.
Но эстафету подхватили наука и техника, чтобы вернуть к жизни эту легенду или, если точнее, ее отражение в собственном зеркале. Сегодня наш земной мир вдохновляется подводным и сам старается на него походить, словно глядясь в зеркало. И это – тенденция будущего.
Эволюция сформировала акулу-молот за миллионы лет до появления первого молота, а перламутровую раковину задолго до первых композитных материалов. Благодаря естественному отбору природа за три с половиной миллиарда лет существования жизни создала и протестировала бесчисленные технические решения, чтобы обеспечить выживание разных видов животных, а заодно накопила неисчерпаемый запас бесценных творческих идей для изобретателей во всех областях.
Наш мир понемногу превращается в зеркало морей, копируя подводные идеи в так называемых биомиметических изобретениях. Так, волнистый шифер на крышах наших домов – имитация невероятно прочной конструкции морских гребешков. Форма корпуса многих автомобилей навеяна гидродинамическими обводами рыб. Роботы-хирурги воспроизводят пластику и ловкость щупальцев осьминога. Многочисленные лекарства – это копии морских составов: от ядов раковины конусов до белков асцидий. Природа часто опережает ученых и конструкторов и в изобилии предлагает им образцы для подражания.
Euplectella, или стеклянные губки, из океанических глубин умеют формировать стеклянный скелет, обходясь без печи и химической индустрии. Помимо всего прочего, их стекло обладает выдающимися оптическими характеристиками, превосходящими возможности нашего оптоволокна. Предполагается, что мощная оптика нужна губкам для усиления свечения биолюминесцентного планктона, который они используют в качестве светильников, чтобы привлечь свою пищу – планктонные водоросли. Полагают, что эти удивительные губки существуют тринадцать миллионов лет. Юные пары креветок, будучи еще совсем крошечными, устраиваются на жительство в их скелетах, напоминающих плетеную корзину. Когда креветки вырастают, они не могут выбраться наружу и остаются на всю жизнь вместе с приютившими их губками. Это, конечно, символ верности, однако не будем забывать и о том, что в будущем нас ждут многочисленные изобретения, подсказанные изучением строения стеклянных губок. Уже ведутся исследования с целью его применения для архитектурных конструкций, биосовместимых протезов, а также инновационных разновидностей стекла.
Революционные технические решения выходят из океана на сушу. Гемоглобин пескожилов, морских червей, чьи песчаные холмики, образовавшиеся после рытья норок, во множестве заметны на пляжах, переносит кислород в сорок раз лучше человеческого гемоглобина и совместим со всеми группами крови. Изучение его состава подвело к созданию консервантов для донорских органов, и новые вещества сохраняют органы в десять раз дольше, чем распространенные на сегодня формулы.
Некоторые из морских источников вдохновения повлияли на нашу действительность чудесным образом.
Медуза Aqueorea victoria обитает в водах Северной Америки и питается веслоногими рачками и другими медузами. Для привлечения добычи она испускает яркий зеленый свет, используя флуоресцирующий белок. Когда она ловит медузу размерами в половину себя самой и с наслаждением заглатывает ее, широко растягивая рот, Aqueorea victoria даже не подозревает, что люди, сымитировавшие ее технологию охоты, получили две Нобелевские премии и увидели свои знания о мире в новом свете.
