Они скопировали выработку этого флуоресцирующего вещества, названного зеленым флуоресцентным белком (GFP, green fluorescent protein), и осуществили его синтез в лабораторных условиях, совершив тем самым революцию в биохимии.
Белки – это результат экспрессии генов. Код ДНК выражается в виде белков, то есть белки кодируют все команды и внутренние механизмы живых существ. Сегодня умеют, основываясь на ДНК, in vitro синтезировать белки и даже сборки нескольких белков, последовательно прицепляя один к другому. Когда GFP медузы прицепляют к белкам, последние получают флуоресцентный конец, что дает возможность отслеживать функционирование их клеток, визуализируя его и при этом не нарушая работу живого организма. С помощью GFP, просто заставляя белки светиться, биологи смогли, не вторгаясь в живые структуры, наблюдать за нейронами в процессе коммуникации, за генами в ходе их расшифровки, а также за многими другими скрытыми жизненными процессами. Благодаря GFP теперь можно увидеть и понять невидимые ранее механизмы, играющие решающую роль для нашего здоровья. Авторы этого открытия получили в 2008 году Нобелевскую премию по химии.
Для оптимизации наблюдения за фосфоресцирующими белками было разработано новое поколение микроскопов с так называемым сверхвысоким разрешением, то есть способных видеть объекты в принципе невидимые, поскольку они меньше длины световой волны. Эти микроскопы стали очередной научной революцией, а изобретатели были награждены Нобелевской премией в 2014 году. Осаму Симомура, Мартин Чалфи, Роджер Тсиен, Эрик Бетциг, Уильям Мёрнер, Штефан Хелль, физики и химики, граждане Америки, Германии, Японии… ученые румынского, китайского, японского, американского происхождения – все они работали вместе для того, чтобы изменить нашу жизнь, хотя, возможно, широкой публике не известны ни их имена, ни их открытия. Эти изобретатели и их знания сверкают во тьме, словно медуза акворея в родных океанических глубинах.
Подражание морским существам служит прогрессу в науке и технике, а следование их жизненным принципам способно усовершенствовать наше общество. Легенда зеркала предполагала существование подводной цивилизации, но и без нее в толще морских вод живут сообщества, чья организация может послужить для нас моделью!
У обитателей моря в ходу фундаментальные правила, которые было бы полезно применять и в нашем мире. В водной экосистеме нет ни отходов, ни разбазаривания ресурсов. Организация пространства в коралловых рифах могла бы оказать влияние на наши города, а способы сосуществования разных видов животных – послужить примером для нашего общества. В то же время алгоритм принятия решений в рыбьих косяках и их синхронное исполнение рыбами, несмотря на отсутствие руководителей, можно рассматривать как источник свежих идей в политике…
Но зачем дожидаться результатов работы изобретателей или предложений урбанистов? Каждый из нас может позаимствовать у морских жителей идеи и принципы жизни.
Словно коралл, выращивающий внутри себя сообщество водорослей и бактерий, мы могли бы культивировать в себе разумные подходы обитателей моря: например, упорство угрей, которые никогда не отказываются от своей цели – добраться до океана и которым оптимистичная надежда дарит бесконечную жизнь. А чем не образец для подражания творческий подход устрицы, раненной песчинкой, застрявшей в ее раковине?! Ведь она, настойчиво вертя эту помеху и так и эдак, превращает ее в конце концов в жемчужину.
Возможно, средневековые эрудиты и римские поэты не так уж сильно заблуждались, упрямо держась за свою легенду о зеркале. Может, и нам стоит на мгновение попытаться в нее поверить, как верили люди в те далекие времена? А что, если нам перевернуть зеркало, чтобы поискать в земном мире эквиваленты известных нам морских видов?
Глядишь, мы тогда бы заметили, что некоторые наши знакомые – земные аналоги морских существ. Все наверняка согласятся, что среди нас найдутся сардины, предпочитающие безопасность, которую обеспечивает стая, и норовят поскорее стушеваться, если их изолировать от нее. Многие, вероятно, уже видели зеркальные отражения морских гребешков – тех, кто не хочет общаться с окружающими напрямую, но способен многое порассказать о себе. Или копии осьминогов, которые легко приспосабливаются к любым ситуациям, жестикулируют, разговаривая, и меняются при встрече с каждым новым собеседником. Есть и те, чья речь плоская и двухмерная, словно мир камбалы, и те, кто смело пускается в открытый океан и действует в трех измерениях, разнообразя жесты и интонации.
Присмотритесь повнимательнее. Вы, возможно, заметите в толпе скромных ракушек, которые знают множество историй и делятся ими с теми, кому это интересно. Или сельдяных королей из легенды о морских змеях – у них богатая репутация, на их счет ходит множество невероятных слухов, а реальная жизнь протекает буднично и скрытно, но при этом все равно полна чудес. Вам могут встретиться раки-богомолы, электрические рыбы и другие существа, видящие мир по-другому, не так, как мы, или покрытые краской, невидимой для наших глаз.
Ну а если повезет, можно даже встретить одинокого кита, который поет, но никто его не слышит. И кто знает, вдруг один из вас сумеет ему ответить?
Глава 11
Диалоги в морях и океанах
Еще раз о рыбе-прилипале. – Музей прекрасной дружбы косаток с людьми из Идена. – Дельфины помогают людям… и дурачат их
Море разговаривает с нами. Может, стоит ему ответить, чтобы у нас завязался диалог?
Каменные окуни ханос и зебра первыми позволили мне почувствовать скромную магию диалога с морскими созданиями. Эти кузены групера, похожие по виду на обыкновенного окуня, живут на каменистых глубинах Средиземного моря. Они – настоящие часовые и отличаются большим любопытством. Стоит появиться чужаку, как они подплывают к нему и предупреждают других рыб. Часто именно благодаря этим окуням удается заметить осьминогов. Всякий раз, когда я проплывал мимо скалы каменного окуня, он выбирался из своей расселины, останавливался передо мной, плавал на месте и с большим интересом заглядывал мне в глаза. И это не было рефлекторным действием, лишенным смысла, – каменный окунь действительно пытался разобраться, что это за странное существо в маске и гидрокостюме. Мы с ним общались – жестами и взглядами, удовлетворяя наше взаимное любопытство. Да, это было примитивное общение, но все же общение. Ни один из нас не понимал до конца все, что мы хотели бы сказать друг другу. Но в диалоге вовсе не обязательно все понимать. Впрочем, это вообще невозможно.
Мне повезло повстречать морских обитателей, с которыми удалось установить потрясающие контакты. Никогда не забуду невинное любопытство тех, кто живет в открытом море. Они совсем дикие и не знают человека, а потому, как правило, не боятся его. Их первый порыв – приблизиться, чтобы познакомиться с нами. Когда встречаешься взглядом с луной-рыбой, испытываешь странное чувство. В открытом море эта рыба почти двух метров в диаметре, плоская и серая, похожая на летающую тарелку, сразу плывет к кораблю и наклоняется на бок, чтобы рассмотреть на нем людей. Никому не ведомое одинокое создание, так сильно отличающееся от вас, интересуется вами, пытается разгадать, кто вы и зачем здесь. Редкое явление в нашем обществе, где равнодушие – норма. А вот мобулы из семейства скатов вроде бы пугаются приближающихся кораблей. Но стоит выключить двигатель, и они проплывут по большой дуге под корпусом судна и подойдут совсем близко, кружась в каком-то странном танце. Их большие треугольные крылья, белые с одной стороны, черные с другой, колышутся, ломая отражение лучей света в синеве моря. Круглый глаз неотрывно смотрит на планшир корабля, где странные двуногие, чьи очертания размыты толщей воды, на короткое время нарушают каждодневную рутину жизни в открытом море. Семьи гринд, крупных черных китообразных, мигрирующие летом в море у Лазурного берега, могут часами играть рядом с судном. Зачастую они занимаются “подглядыванием”: поднимают голову из воды, стараясь познакомиться с надводным миром и его обитателями.
