– В отличие от деда и дядек, он просто идиот. Но персональное предупреждение тебе – при встрече не смотри Вадиму в глаза. И не жми ему руку. Вообще не позволяй себя касаться. Впрочем, в перчатке позволительно. Через ткань не достанет.
– Почему?
– Он опасен для женщин, и это совершенно не шутка.
– Чем? Не говори, что распускает руки. Здесь явно нечто еще.
– Чтоб объяснить, придется вернуться к инициации. То есть наделен ребенок талантом или нет, определяется быстро и не всегда приятно. Дело в том, что мы все способны лет в шесть-семь на мелкие фокусы.
Она непроизвольно кивнула. Радует меня такое совпадение. Выходит, реально, не будучи родичем, имеет сходный набор признаков.
– Чистых одаренных не существует, – пояснил, отслеживая реакцию. – Все смешанные. Телекинез, пирокинетика – особенно досадная для родителей. Кому приятно, когда сено в сарае вдруг загорается, и это еще легкий случай. Интуиция, не соответствующая возрасту, замешанная на предчувствиях и эмпатии. Иногда – приступы ясновидения и управление водой, создание иллюзий. Но все это неустойчиво и проявляется периодически. Правда, постоянные тренировки помогают в овладении умениями и повышают уровень. Знакомо?
– Мы действительно из одного стручка.
– В возрасте… хм… полового созревания…
– Я вообще-то взрослая женщина, – гордо провозгласила Катя, – и не надо мучиться, подбирая слова.
– В организме мальчика и девочки начинаются некие процессы. Химические, биологические, психологические. Это стресс для ребенка. И он дает реакцию.
– И первая ночь с мужиком – тоже, – протянула задумчиво.
Возмутиться на сравнение? Ну, она в принципе абстрактно размышляет. Да, по происхождению мужик и есть. Папаша не в счет. Одна видимость, и не помню абсолютно.
– А также любая яркая эмоция, положительная или отрицательная, запросто послужит катализатором. Машина чуть не сбила, собака бросилась, в школе отлупили. И срабатывает механизм, нам пока непонятный. Мы видим его воздействие, но не улавливаем сути. Хотя спровоцировать иногда удается сознательно. А частенько не выходит, и попытка впустую. Нет готового рецепта. Но гораздо важнее твое настроение перед происшествием. Ты хотела стать настоящей ведьмой со всеми ее преимуществами: чтение мыслей, владение иллюзиями, гипноз, внушение, видение будущего – не периодически, а по собственному желанию…
– То есть если мечтать об умении лечить, при инициации получаешь контроль над процессами тела?
– Не абсолютный даже над своим, все же второе сердце не вырастить, анатомия не позволит, но я многое могу. При необходимости заменю рентген и могу точно указать на перелом, а по ауре определить состояние внутренних органов или наличие заболевания. К счастью, это легко включается и отключается при определенных навыках. Иначе было бы малоприятно при нормальном общении постоянно рассматривать кишки собеседника.
– И ты можешь закрываться от чтения мыслей. Бабушка говорила, при телесном контакте спрятать невозможно.
Очень интересно, на каком расстоянии хитрая старушенция считывает и сколько я ненароком сдал. Думаю, мизер. В бытовом плане могла подслушивать сколько угодно, настораживающих вопросов не звучало. Технику давления по точкам для получения ответов мне хорошо объясняли.
– Это не специализированный талант, обычная практика с простой методикой. Я тебя научу. Ведь среди моих родичей тоже попадаются приличные телепаты, и незачем быть излишне открытой.
– Полегчало. А то я сначала решила: не выходит.
– Ты явно получила базисный талант. Основной. Считывать клиента и заранее знать, что ему важно и необходимо, – разве бывает для ведьмы что-то более удобное? Или опасность определить сразу. Остальные умения никогда не достигнут этого уровня, хотя постоянными тренировками развиваются и в дальнейшем. Потому чем старше наделенный талантом, тем на большее он способен. Но мало кто показывает открыто лишний козырь. К примеру, есть множество разновидностей моего дара смотреть ауры. Некоторые видят сквозь стены, другие – в тепловом качестве, третьи с первого взгляда определяют силу и вид таланта, один мой знакомый вместо просвечивания людей обнаруживал электропроводку в стенах и под землей. Вариантов множество и нет гарантии, что со временем или при определенных упражнениях не проявятся дополнительные возможности по этой части. Точнее, как раз нет сомнений – проявятся. Но когда и у кого, общих правил не существует. Мы все разные люди, и формула не выводится, хотя и пытались многие.
– А о чем мечтал Вадим Артемьев?
– На такие вопросы не отвечают даже близким. Потому что умом рассчитываешь на одно, а подсознание подсовывает нечто другое. Тебе надо знать одно: он опасен для женщин. По-настоящему опасен и не привык считаться ни с кем. Родичи слишком долго отмазывали. Ожидай неприятностей даже от случайной встречи и не пытайся быть вежливой с глазу на глаз. Сразу сбегай.
– Кто у тебя был болен? – спросила она, помолчав.
– Дед. Мой единственный близкий человек.
Помимо обычных возрастных болячек четыре огнестрельных ранения, осколок гранаты у сердца и куча мелких – в ногах.
– Мы не закончили, мне надо это переварить, – пробормотала Катя.
– Поспи, – сказал, накрывая простынкой и на прощанье полюбовавшись безупречно накрашенными красным лаком ногтями на ногах.
Дедуля у меня из богатырей, каких нынче не делают. Сорок лет партизанщины и военных действий с минимальными перерывами. Пятнадцатилетним парнем участвовал в Кресненско-Разложском восстании, позднее состоял в рядах македонских чет. В какой-то момент попался на глаза Косте Панице, герою войны. Был направлен им для учебы в российское Константиновское военное училище. Но тут грянул арест его покровителя, и, не дожидаясь решения сверху, дед отправился через Сербию в родную Македонию. Там он вышел на своих старых знакомых и поучаствовал в убийстве Стамболова.
Македонские четы не играли в благородных разбойников, не делали политику. Большинство их членов не особо разбиралось в программах партий. Их символом веры было: «Мы болгары!», «Долой османов» и «Объединение Македонии с Румелией и Болгарией в единое государство».
Зато они отлично разбирались в убийствах, терроре, контрабанде и в том, что нынче называется рэкетом. Да-да, практически все села, немалая часть населения облагались налогом в пользу героев-партизан. Небольшим, но стабильным. И отказывающихся платить без разговоров убивали. В результате сформировалась мощная организация, контролирующая немалые территории. И ни уголовники, ни турецкие власти не имели на той земле ни малейшего влияния. При этом, как ни удивительно, уровень коррупции и злоупотреблений был минимальным и карался жесточайшим образом.
Два восстания с кучей жертв обеспечили непрерывный поток идеалистов и мстителей в ряды борцов за свободу. Не готовых идти до конца отсеивали, изгоняя. При малейшем сомнении уничтожали. Действовала целенаправленная политика, обязывающая крестьян коллективно жаловаться на турецкие насилия, независимо от того, были ли таковые. Совершались убийства доносчиков и не сочувствующих делу объединения болгарского народа, включая сербов, греков и даже самих болгар. Нападения на местных чиновников, грабежи, рэкет, ибо надо кормить четников и покупать оружие бойцам…
