Выступала практически во всех крупных оперных театрах мира, включая такие города, как Москва, Вена, Берлин, Лондон, Нью-Йорк, Париж, Милан, Чикаго, Токио, Гамбург, Мюнхен, Флоренция, Буэнос-Айрес и другие. Как все оперные певицы, помимо театральных выступлений давала сольные концерты с произведениями различных классических композиторов. Пятый сезон выступала в «Метрополитен-опера», и, похоже, контракт продлят снова.
Мало кто в курсе, но деньги делать она умеет не хуже, чем пользоваться сопрано. Самостоятельно заключала контракты и обговаривала условия работы, а гонорары вкладывала в самые разные перспективные фирмы и проекты. Причем капиталы неизменно возвращались с прибылью. Очень практичная мадам, если верить остальным родственникам.
Джордж не успокоился, пока не нализался вусмерть. Попутно много чего поведал, как приличного, так и неприличного. Анекдоты про Африку из личного обширного опыта, причем очень похожие на правду. Про недоумевающих на дипломатические претензии министров из нового независимого государства, съевших случайную француженку. Дескать, пусть галлы съедят кого-то из черных, и будем в расчете. О том, что творил Иностранный легион в колониях, отчего каннибалы тряслись в ужасе. Заодно поведал, вконец окосев, про алмазы на пару миллиардов долларов, перевезенные им для компании Де Бирс за минимальный процент из опасных районов вопреки всем законам. Причем конкретную сумму гонорара так и не назвал, однако явно не бедствует.
Осторожно прохожу на балкон, внимательно глядя под ноги и стараясь не греметь ничем. К моему счастью, нормального ограждения и застекления с крышей так и не соорудили. Перелезть через перила проще, чем на коня взгромоздиться. Внизу мелькают огни машин. Шансы, что кто-то именно в этот момент вздумает смотреть вверх и увидит, минимальны. Одно движение – и лечу вниз, в пустоту. За спиной беззвучно раскрываются крылья. И, напрягая мускулы, иду вдоль высотки, ловя ветер.
Мои воздушные опоры вовсе не материальны и меньше всего похожи на птичьи. Скорее стрекозиные. Прозрачные, быстро-быстро мелькают, нормальный человеческий глаз не замечает движения. На замедленной пленке можно рассмотреть нечто размытое. Или если покадрово изучать. А на ощупь – пустота и незаметна работа энергии. Жрет силы не хуже, чем американские машины-сараи – бензин. Как в прорву. Долго не полетаешь. Поэтому всегда лучше не идти на собственной силе, а использовать воздушные течения. Сейчас поток восходящий, вода прогрелась и отдает тепло воздуху.
Летать я вообще-то не сильно люблю, в отличие от Джорджа. И как раз по причине его обучения. Слегка левитировать самостоятельно научился. То есть, скорее, планировать. И тут к моему воспитанию подключился старший брат. Он как раз классно летает, только не на манер орла, а Карлсона, который живет на крыше. Естественно, моторчик не от вентилятора, а внутренний. Два винта на манер геликоптера, только когда он начинал, никто и слова такого не слышал. Самостоятельное изобретение для устойчивости в полете. Может часами висеть в воздухе без дополнительных приблуд. Ни метла, ни другая платформа вроде самолета абсолютно не требуются. Самолет может разбиться вдребезги, а он уцелеет без всякого парашюта. И это не шутка. Минимум дважды сбивали, истребителем и наплечной ракетой. А что было в Китае в двадцатые, и вовсе не делится. В одной книге по тамошней истории обнаружил, что одиннадцать подтвержденных и почти тридцать сбитых над морем японцев на счету имеет. Настоящий ас и притом двинутый на этом деле. Почему-то подумав, что я теоретически разбиться не могу, решил старший брат научить меня летать по-настоящему. То есть так, как согласно народной мудрости положено обучать плавать. Взять и кинуть в воду. Он меня выбросил из самолета, пообещав при необходимости подстраховать. Как я не обделался, а мне было тогда десять лет, до сих пор не понимаю. Наверное, с перепугу даже об этом забыл. Весело летел вниз, кувыркаясь, а Джордж сознательно торчал выше, не показываясь на глаза. Чтоб сам старался, а не искал спасения у него.
В результате я все же раскрыл крылья, да еще и сел на воздушную линзу. Теперь, даже упав в пропасть, не разобьюсь, а совершу мягкую посадку. Хороший метод имитировать гибель. Но все это сейчас. А в тот момент мне было не до расчетов и радостей по поводу новообретенной способности. Крылья должны работать синхронизированно, иначе начинаешь крутиться, теряя ориентацию, или входишь в штопор. Умение не приходит вдруг, его нужно приобретать на ходу без малейшего опыта. А земля близко. Скорость свободного падения – девять целых восемь десятых метров в секунду. Достаточно нескольких минут растерянности, и тебя станут соскребывать ложкой.
В общем, спасся чудом, хотя Джордж продолжает утверждать, что успел бы подхватить. Может, и правда. Тем не менее это единственный случай, когда я видел деда разъяренным. Он выставил старшего брата навечно, чуть не проклиная в спину. Мне было крайне неприятно, я чувствовал себя виноватым во всей истории. Ребенок, что возьмешь.
Плавно отворачиваю от здания к реке. И подъем проще, и меньше шанс нарваться на некоего любителя ночного неба, высунувшегося в окно в два часа ночи. Окна почти все темные, однако, на удивление, кое-где продолжается жизнь. Махать крыльями без постоянных тренировок – та еще морока. Почти с облегчением планирую на крышу. В отличие от прыжков с парашютом скорость приземления регулируется толщиной воздушной линзы. Это тоже не так просто, как кажется со стороны. Долго от удара она лопалась с громким звуком, и я невольно проваливался. Сейчас все это неуместно. И звук, и подвернутая нога.
На двери – типичный для наших жилищ оберег-сигналка. Хозяин даже не удосужился проверить запас энергии. Давно не работает. Ничего нет на свете вечного, и даже полезные приспособления надо чистить и втыкать в розетку, образно выражаясь. Обычная сигнализация тоже не включена. Остается только повернуть ручку и войти в квартиру. Поскольку вход с улицы единственный, через лифт, который моментально блокируется при необходимости, Вадим себя чувствует в полной безопасности и не ждет неприятностей с крыши. На что и расчет.
Я ему не простак и умею кое-что нетривиальное. Даже среди наших летать способны немногие. А про меня в курсе, кроме деда, разве Джордж, но и он не знает подробностей. Не потому, что хватило в свое время ума не светиться. Дед запретил подобные игры с полетами, видимо, всерьез испугался. А я продолжил опыты самостоятельно втихую. Не от любви к небу, а в расчете на то, что пригодится. Так и оказалось. Не прошло и десяти лет. Все, что ни делается, – к лучшему.
Сначала замер, прощупав квартиру. Как и ожидалось, присутствует один хозяин. Не любит Вадим посторонних в своей квартире. Днем еще туда-сюда, может притащить компанию, однако на ночь выгоняет. Стойкая нелюбовь к обществу. Даже собственных телохранителей не терпит и измывается. Оно и к лучшему. Убивать посторонних совершенно не тянуло.
Прошел прямо в спальню, благо прекрасно знал местонахождение, а храп с похрюкиванием хорошо слышно. Щелкнул выключателем, включая свет. Кровать-аэродром, огромное зеркало и полированный, с позолотой шкаф. Кто оформлял, неизвестно, но за образец наверняка брали музейные экспонаты. Он всхрапнул и не подумал дергаться. Ничего удивительного. Опять в стельку пьян.
