– В смысле, убивать требуется мужиков?
– Не обязательно. Тем более хорошая ведьма такое почует и не простит матери. Есть способы более удобные. Капать понемногу на мозги девочке. Спровоцировать измену мужа и сдать супруге…
– Может, это вы просто мстите за собственную неустроенную жизнь? – помолчав, спросил я. – Мстите внучке под маской заботы. Но сначала дочери жизнь испортили. Я ведь выяснил, что случилось.
– Заткнись! Щенок, что ты можешь знать!
– Архивы в полиции никуда не делись, а возможности у меня теперь немалые. Прочитал документы. Не ту версию, что Кате подсунули, а про самоубийство.
– Она была истеричная дура, недостойная силы! Если можешь колдовать – не забывай об ответственности.
– Перед кем? Поколениями умерших, богом или дьяволом? Во что вы верите, Алевтина Васильевна? В необходимость воспитать великую ведьму? Зачем?
– Тебе не понять. – Запал ушел, и произнесла она это очень спокойно.
– Да, сложно понять, ради какой высшей цели портить жизнь собственному ребенку. Думаю, вас возмутила возможность, что она может выйти из-под вашего влияния. Надеюсь, для ваших ритуалов не требуется ребенка резать или еще какую глупость совершать. А то ведь реально психика может поехать. Ого! Вы правда верите в нечто такое и делали? – ошибиться в ее эмоциях я не мог. – Умеет девушка гадать на картах, знает, какими травами можно вылечить болезнь, заговаривает раны – что здесь дурного? В современном мире ее назовут знахаркой и запишутся в очередь на прием. А вы реально в договор с сатаной верите и жертвы приносили? Что же тогда не обратились к покровителю напрямую и меня продали этим деятелям так дешево?
Да-да. Именно этим и огорошили пленные, когда мы выяснили, кто меня сдавал. Оказалось, добренькая бабуля имела любопытные знакомства и сама вышла на Таганских сразу после смерти Большого Артема. И история у почты, а потом с Цыганом – ее работа. Слила, когда и где буду. Катя ведь бабушку любит и старается ее успокоить, сообщая, куда идет. Без всякой задней мысли она рассказывала любимой бабуле и обо мне. Ну, к примеру, что заеду сегодня проведать. Разве плохо? А бабке другое надо было. Главное условие, чтоб, превращая меня в дуршлаг, внучку не зацепили. Хотя не очень понимаю, как это можно гарантировать. Обычная случайность. Вышла бы Катя с работы на минуту раньше – и все.
– Ты так и не сообразил, дурень. Мне деньги их паршивые не нужны. Своих хватает. Не миллионы, но на три жизни наберется. И просить великого о такой мелочи нельзя. Он потом взыщет десятикратно. Хватает и так специалистов, без рогатого. А вот избавиться от тебя чужими руками, чтоб не мешал девочке идти правильной дорогой…
– Это куда? Впрочем, не важно. Боюсь, от вас Катю придется оградить.
Она весело и звонко, совсем не по-стариковски рассмеялась.
– И что ты мне сделаешь? Застрелишь? Сердце. – Она показала сжатый кулак и провернула. – Знаю, настоящий врач может вылечить, а может и убить. Раз, – щелкнула пальцами, – и все. Ну уж нет, – сказала она с удовольствием. – Я далеко посмотреть не сумела, в критические моменты ясновиденье сбоит. Развилок слишком много на путях житейских. Только ты не посмеешь тронуть. Катерина тебя враз просчитает и не простит. Ничего-то ты мне не сделаешь. Утрешься и уйдешь. А она все равно вернется рано или поздно. Скорее рано, ведь бабуля больная и не может без присмотра.
Я молча поднялся и пошел к выходу.
– И лучше не переступай в дальнейшем порог моего дома, – со смехом крикнула бабка вслед. – Мало ли, вдруг яд в замечательном борще окажется. Вместе с перчиком.
Конечно, я ее трогать не стану. И с чистой совестью хоть под присягой, хоть глядя в глаза Кате так и скажу. Но вот за Виолетту не отвечаю. А она сидит в машине через дом отсюда. И когда я выйду – зайдет. Нет. Я не просил. О таких вещах не договариваются. Как минимум, чтобы на любом суде честно ответить на вопрос, не я ли виновен. Но кое-что просчитать я способен не хуже Алевтины Васильевны, причем без всякого ясновидения. Долина умеет себя защищать и зачищать становящихся опасными членов семьи. Неслучайно там имеется целая команда для решения сложностей. А бабуля нам пока даже не родич. Но как аукнется, так и откликнется. Сама косяк спорола, покушаясь на одного из наших, а я доказал свою важность и полезность и готов встретиться с тамошними старейшинами для серьезного разговора. Но даже и без этого в любом обществе за попытку убийства приходится отвечать. Такие соратники хуже врагов.
Катя? Ну что ж. Ей будет плохо и больно. Поплачет и погорюет. А потом увезу в Константинополь и покажу другую жизнь. Море, солнце и возможность помогать людям. Я всерьез настроен на клинику альтернативной медицины, и для нее там есть место. Не кассирши и секретарши, а настоящего компаньона. Право же, лечить людей не самое плохое занятие.
