Дэн работал в местной компании, занимающейся программным обеспечением. У них была собственная команда по мини-футболу. Однажды Дэн спросил, не хочет ли Мэри к ним присоединиться. Девушка согласилась. Снова футбол, да еще и в качестве незаконно участвующего игрока! Мэри была в восторге, она блистала. Ее мастерство укрепило уверенность в себе, она начала надеяться на успешное будущее.
«Когда я вернусь в университет, то смогу играть в нашей футбольной команде, – думала Мэри. – Это станет моим лекарством».
К концу декабря девушка почувствовала, что готова вернуться к учебе. Она с нетерпением ждала возможности привести дела в порядок, поставить новые цели. Ее приятно волновала перспектива быть с Майком. Заполняя договор аренды их новой квартиры, она чувствовала вкус взрослой жизни, жизни с мужчиной.
Однажды вечером позвонил Майк.
«Мэри, я знаю, что это некстати, но произошло нечто невероятное. Мне предложили работу в компании. Меня переводят в Нью-Йорк».
«А как же наша квартира? – закричала девушка. – Как же мы? Ведь у нас были планы!» Они спорили до ночи.
Мэри чувствовала опустошение. Она жестоко ругала себя за то, что взяла академический отпуск, снова и снова думала, что было бы, поступи она иначе. Ночь она провела тревожно, а утром проснулась с мыслью, что будущее выходит из-под контроля. «К чему я пришла? – думала девушка. – Одна в съемной квартире? Я этого не вынесу, я сейчас не готова». Ее снова накрыли скорбь по отцу и ощущение одиночества, которое так безжалостно обрушилось на нее в аэропорту. Ту ночь она провела с Дэном.
Ее отношения с Майком быстро катились к финалу. Он переехал в Нью-Йорк, а Мэри продлила академический отпуск и осталась у матери, чтобы восстановить силы. Она проводила время с Дэном, опасалась за свое душевное равновесие и боялась новых страданий. Но со временем молодые люди полюбили друг друга. Дэн помог девушке получить работу в своей компании – ничего особенного, всего лишь обработка информации, но у нее появилось занятие, которое приносило немного денег.
Осенью Мэри планировала вернуться в университет, а Дэн собирался последовать за ней, уверенный, что найдет работу в Калифорнии. Но девушка все откладывала шаги, необходимые для возвращения, – процедуру повторного поступления, поиск жилья. И каждый раз она задавала себе вопросы и анализировала, какие возможности упустила, приняв то или иное решение. Эти мысли грызли ее, все глубже уводя в прошлое: «Почему я не заступилась за себя, не выступила против профессора? Я бы продолжала специализироваться по спортивной психологии!», «Если бы я раньше вернулась к учебе и закончила ее, у меня был бы диплом и совсем другая жизнь», «Если бы я не задержалась, заканчивая работу, я бы вернулась домой раньше и успела попрощаться с отцом». Такие думы бродили в голове у Мэри. Сея сомнения в правильности решений, они всё больше разрушали ее веру в себя. Мысль, что она может взять жизнь в свои руки и превратить ее во что-то стоящее, казалась лишь призрачной мечтой.
Дэн и Мэри теперь жили вместе. Весной она снова отложила возвращение в университет, осенью тоже, а потом и вовсе забрала документы.
Девушка ощущала пустоту внутри, понимала: то, чем она занимается, никак не связано с ее способностями. Но и возврат к прежней жизни, полной надежд и ярких стремлений, казался невозможным. Мэри чувствовала себя разбитой и разрушенной, а мир воспринимала как не поддающееся контролю и непригодное для жизни место, где ее желания никогда не исполнятся. В голове девушка прокручивала все те же мысли о том, какой была бы она и все вокруг, если бы она сделала другой выбор. Пустые сожаления грызли ее, поглощая все мысли, даже в самые счастливые моменты. Она часто заговаривала с Дэном на тему «как все могло бы быть». Где бы они ни были – на свидании, за обедом, в постели, – ее занимала исключительно эта тема. Единственное будущее, за которое Мэри могла держаться, было связано с молодым человеком. В начале их отношений казалось, что девушка – центр притяжения, а Дэн – счастливчик. Но теперь ситуация поменялась, и она нуждалась в нем больше, чем он в ней.
По правде говоря, молодой человек начал сомневаться. Эта прелестная и талантливая школьная знаменитость теперь казалась разбитой, вечно недовольной и одержимой принятыми в прошлом решениями. Каждый раз, когда Мэри заговаривала о том, что она неудачница и что в жизни ей ничего не светит, Дэн чувствовал себя оскорбленным. Дело не только в том, что она хотела такой жизни, какую он даже не представлял; он чувствовал себя ущербным каждый раз, когда слышал про страдания из-за несбывшихся надежд. Разве она не понимает, какие мысли ему внушает? Когда они встречались с друзьями, девушка беспрестанно требовала его внимания. Если раньше Мэри свободно общалась с людьми, то теперь закрывалась и обижалась, стоило Дэну проявить интерес к кому-то другому. Все чаще она строила планы на выходные только для них двоих. Парень с тревогой ждал ее прихода с работы, возненавидел субботы и воскресенья. Девушка становилась назойливой и закомплексованной, превратилась в обузу. В конце концов Дэн порвал с ней и вскоре устроился на работу в другой штат.
Естественно, Мэри была потрясена. Вернулось мучительное и безысходное ощущение полного одиночества и растерянности. Она все больше раскаивалась, прокручивая одни и те же мысли в голове. Девушка переехала к матери и обратилась к врачу. Она продолжала работать, но результаты ее труда были всё хуже и хуже. Ее понизили до сотрудника отдела продаж с маленьким окладом и процентом от реализации. Мэри много времени проводила в разъездах, иногда больше, чем бывала дома. Она все еще планировала перевестись из университета в местный колледж, но ничего не делала в этом направлении. Девушка много пила и чувствовала себя одинокой. Она ненавидела свою жизнь и то, во что себя превратила. Все острее Мэри чувствовала, что ей предназначалась не такая судьба. Иногда ей казалось, что стоит покончить со всем, и тогда она предпринимала попытки самоубийства. Пару раз девушка оказывалась в психиатрических клиниках и стыдилась своего поведения. После одного из таких случаев Мэри обратилась ко мне.
Во время нашей встречи я расспросил девушку о лечении. Она посещала нескольких врачей и психиатра. Учитывая ее пессимистичное пережевывание одних и тех же мыслей, некоторые врачи ставили диагноз «тяжелая депрессия». Но Мэри жаловалась на постоянное возбуждение и страх, поэтому некоторые специалисты склонялись к тревожному расстройству. Психиатр, которого она посещала в последнее время, считал, что справедливы оба диагноза. Однако никакие из предложенных способов коррекции состояния не давали результатов, поэтому врачи сошлись во мнении, что психическое расстройство не поддается лечению (другими словами, устойчиво к терапии). Такие прогнозы только усилили чувство безысходности и опустошения у Мэри.
Выслушав ее историю, я спросил девушку, зачем она ко мне пришла. «Мне не нравится моя жизнь. Я совершенно несчастна, я не использую свои способности. Мне сказали, что тревога и депрессия мешают мне достичь того, чего я хочу. Похоже, у меня никогда ничего не получится».
В своей практике я часто использую прием экстернализации. Он позволяет рассмотреть сложности вне себя, как будто на расстоянии. Первый шаг – дать проблеме имя, отличное от диагноза. Это не ярлык, навешанный специалистом, а собственное отношение пациента к трудностям в своей жизни. Я попросил Мэри дать определение тому, что делает ее несчастной и мешает использовать свои способности.
