Результаты этой части нашего исследования согласуются с той ранее описанной мной последовательностью, которая приводит к потере веры. Вы столкнулись с разочарованием. Это вынуждает вас не доверять эмоциям, поскольку именно они повлияли на решение пойти на риск, что и обернулось неприятностями. Не полагаясь на чувства и считая поступающую от них информацию ложными сигналами, вы теряете веру в источник этих сигналов: в себя. Не доверяя себе, вы испытываете невыносимую беспомощность от невозможности получить желаемое.
Опираясь на эти доводы и исследования, я полагаю, что поставленные Мэри диагнозы неверны, как и попытки путем медицинского вмешательства исправить что-то в ее давшем сбой мозгу. На самом деле я не думаю, что с девушкой что-то не так. Напротив, я считаю, что она пожинает результаты того, что случилось и продолжает происходить в ее жизни: серии ужасных разочарований, которые внушили ей страх к надежде. Хоть Мэри все еще надеется, но она потеряла веру в то, что сможет получить желаемое.
То, что специалисту с медицинским образованием казалось тревожным расстройством, было опасением, что надежды, наполненные глубоким смыслом, снова рухнут; отсутствием веры, что удастся справиться с неудачами; и страхом не преодолеть острое чувство беспомощности. А «симптомы» (тоскливое пережевывание одних и тех же мыслей и мрачное восприятие будущего), которые практикующий врач расценит как признаки депрессии? Они стали результатом контрфактуального мышления, причина которого – потеря веры в себя и стремление отгородиться от возможных приятных событий в будущем, чтобы избежать разочарования.
Нет, это не психическое расстройство. Проблема Мэри в том, что она возвела стену «Не строй слишком амбициозные мечты» и оказалась в столь запутанной ситуации, которая обескуражила бы психически наиболее здорового человека. Девушка питала большие надежды, но они-то и пугали ее больше всего. Она потеряла веру в себя, в щедрость мира и возможность реализовать надежды. И сомневалась, что сможет добиться целей, к которым склоняла ее надежда. Но больше всего Мэри пугало то, что случится, если она не сможет осуществить что хочет. Речь не о провале на пути к намеченной цели, не о пустой трате времени и усилий и даже не о чувстве стыда перед окружающими. Нет, ее пугало восприятие себя как полностью беспомощного человека, неспособного управлять своей жизнью.
Как только вы начинаете думать, что не можете вести по волнам корабль своего бытия, в вечной борьбе надежды и отчаяния последнее побеждает. Мэри не хотела проигрывать эту борьбу, поэтому предпочла отказаться от перемен.
А это значит, что Мэри не только боялась надежды, но и защищала эту эволюционную энергию жизни, которая нуждается в покровительстве.
Спасительный эффект статус-кво
Мэри одновременно и страшилась надежды, и охраняла ее.
Да, это еще один парадокс: отказ от перемен – это результат боязни возможных последствий и одновременно сохранение надежды. Когда вы цепенеете и притворяетесь мертвым, вы защищаете единственное, что придает смысл жизни. В этом отношении Мэри не просто сопротивлялась надежде – она отчаянно цеплялась за нее. Как мать защищает ребенка, так и девушка лелеяла свою надежду, уберегая от непредвиденных обстоятельств и собственной буйной и непредсказуемой природы – стремления порождать веру и предпринимать рискованные шаги, которые могут привести к неудачам.
Вот что тревожило Мэри: она надеялась и защищала это чувство от разрушающего ощущения беспомощности. Она страшилась планировать будущее, уберегая надежду от опасных последствий неудавшихся личных перемен. По этой причине она прибегла к контрфактуальному мышлению: оно позволяло блуждать в поисках безошибочной и безопасной стратегии, в то же время ничего не предпринимая. Именно поэтому девушка и отказалась от личностных перемен.
Ничего не менять – вот в чем она нуждалась в тот момент. И это спасло ее.
Зарядное устройство без сигнальной лампочки
Мэри продолжала посещать меня. И хотя о хороших результатах говорить было рано, жизнь девушки стала устойчивее. Мэри нашла работу, не требующую разъездов. Получала она меньше, чем на предыдущей должности, и сама работа была невыразимо скучной, зато девушка оставалась рядом с матерью, которая нуждалась в поддержке. Размеренная жизнь влияла положительно: Мэри прекратила суицидальные попытки и бросила пить. Она также начала регулярно участвовать в общественной деятельности: по воскресеньям ходила в церковь, пару раз в неделю играла в футбол и, поддавшись уговорам кузины и давлению со стороны матери, присоединилась к клубу книголюбов. Близких друзей у девушки не было, она редко общалась с коллегами после работы, но ее жизнь приобрела определенную цикличность без резких подъемов и спадов.
После года работы со мной Мэри сказала:
– Я чувствую себя как аккумуляторная батарейка. Я заряжаюсь. Если меня вынуть из зарядного устройства прямо сейчас, энергии во мне почти нет. Но если меня оставить на какое-то время, я полностью перезаряжусь. Я точно не уверена, но, по крайней мере, так думаю.
– Отличное сравнение, Мэри, – ответил я.
– Да, но сигнальная лампочка не горит.
– Сигнальная лампочка?
– Да, такой маленький огонек сбоку зарядного устройства. Он показывает, когда батарейки заряжены полностью. И я сейчас не знаю точно, какой у меня уровень заряда. Не представляю себе, когда нужно отсоединиться от устройства. Когда я погрузилась в хандру, сигнальная лампочка перегорела.
– Думаю, я понимаю, о чем ты говоришь.
– Боюсь, что, если я отсоединюсь прямо сейчас, у меня не хватит сил преодолеть ту стену, а я и так уже потратила много энергии на эти попытки. С другой стороны, возможно, я уже готова, заряжена полностью и теряю драгоценное время.
Да, Мэри – умная девушка. Сложно придумать более точную и понятную аналогию. Вот как я это вижу. Стремление ничего не менять – это батарейный отсек, он в данную минуту гарантирует размеренность ее жизни. Батарейка, заряжающаяся в этом отсеке, – это надежда. Сигнальная лампочка – это неосуществимое желание услышать, что все в порядке и можно двигаться дальше (помните, как Дрянь взывала, чтобы кто-нибудь сказал ей, как прожить жизнь, и как Гарольд спрашивал дорогу у полицейского, хотя точно знал, куда ему нужно попасть).
Помните результаты исследований? Чем больше вы надеетесь и боитесь этого, тем сильнее тревога. Эта троица – надежда, ее боязнь и тревога – в истории Мэри заслуживает особого внимания. Девушку травмировали разочарования, она боялась, что последующие события заставят ее почувствовать себя беспомощной. Чем сильнее надежда, тем выше вероятность наступления таких событий и тем мощнее их разрушительный эффект. Мэри сохранила способность надеяться, но ей не хватало веры в себя, чтобы начать действовать. А это означало, что абсолютная неуверенность в своих силах подрывала ее амбициозные стремления. Девушка тревожилась, что надежда заведет ее в рискованную ситуацию и в конце концов она почувствует себя никудышным капитаном корабля своей жизни. Неудивительно, что она хотела получить неоспоримые доказательства того, что батарейка полностью заряжена, прежде чем пытаться снова, – это подтверждение, что путь вперед безопасен.
