Я зевнула. Внезапно на меня навалилась усталость.
– Слушай, Рози, пойду-ка я к себе ненадолго.
Рози сложила свою газету и обеспокоенно уставилась на меня из-под полей своей соломенной шляпы.
– Точно? Ты уверена, что хочешь побыть одна? После всего того, что сегодня случилось?
Я кивнула.
– Думаю, мне надо просто немного поспать.
Рози поколебалась немного, но потом тоже кивнула.
– Хорошо, иди. Но потом ты ведь немного поужинаешь? Я должна следить за тем, чтобы ты хорошо питалась.
– Ты очень добра. Но думаю, что сегодня вечером мне лучше побыть одной. К тому же я должна поработать.
– А, тогда ладно.
Она была явно встревожена, но все же натянуто улыбнулась. А потом снова раскрыла свою газету.
– Дело ведь не в Адаме, верно?
Я остановилась на газоне как вкопанная. Не зная, что ответить.
– Что? Не… нет. У нас… у нас ничего не было, Рози.
– Знаю, Силла, знаю. Я просто подумала, что… ах, да не знаю.
Она улыбнулась мне, а я смущенно принялась водить носком туфли по влажной зеленой траве.
– Просто я думаю, что мне надо поспать, – выдавила я.
– Хорошо. Но если захочешь поговорить, то знай, что я здесь.
– Я знаю. Спасибо.
Я снимаю с себя одеяло Рози и кладу его на шезлонг. После чего поворачиваюсь и иду к калитке – ноги кажутся такими тяжелыми, что хочется только упасть на траву и уснуть. И проспать несколько лет.
Но когда я добираюсь до калитки, перед мной неожиданно вырастает Адам. Должно быть, он порядочно побегал вверх-вниз по склону, где находится дом Ины, – лоб блестит, а на белой рубашке темные пята от пота.
– Привет, Силла, – говорит он.
– Привет. Как там… дела?
– Все нормально. Я просто заскочил проверить, как ты. Я… мне так жаль, что я взял тебя туда.
Я качаю головой.
– Это полностью моя вина, это ведь я навязалась тебе в спутницы. Прости меня за это.
– Как ты себя чувствуешь?
– Все в порядке. Пойду прилягу. Мне просто нужно немного отдохнуть.
– Понимаю. А мы…
Он замолкает. Но я все равно понимаю, что он хочет спросить.
– Мы в порядке. В полном.
Проходя мимо, я для убедительности хлопаю его по плечу и сворачиваю к моему маленькому домику. И когда я подхожу к своему саду, за спиной раздается крик:
– Слушай, Силла…
Я оборачиваюсь.
– Да?
Адам делает несколько шагов мне навстречу. Быстро оглядывается, явно не желая, чтобы нас кто-нибудь услышал.
– Я буду очень благодарен тебе, если ты не станешь об этом болтать. Но чтобы ты зря не волновалась, скажу – мы задержали одного подозреваемого.
Холодная рука сжимает мне сердце. Сдавливает его. Как же больно.
– Кого же?
Он ничего не говорит. Только убирает со лба влажную прядь волос. Его теплое дыхание касается моего лица. В какой-то момент мне хочется шагнуть к нему. Дотронуться до него. Попросить его пойти со мной, лечь рядом со мной, постеречь меня.
– Людвиг Аксен?
Ему даже не нужно ничего говорить. По одному его взгляду я понимаю, что назвала верное имя.
– Ладно, но… почему? Почему Ина?
– У нас есть основания полагать, что он может быть повинен в обоих убийствах, – шепотом говорит Адам. – Мы обнаружили его бумажник в одном из шкафов в доме. Надеюсь, теперь у нас есть виновный.
На его лице появляется обнадеживающая улыбка. Без всякого сомнения, он уверен в своей правоте.
– Кошмару острова Буллхольмен пришел конец, – говорит он.
Я киваю и, одарив его на прощание улыбкой, шагаю через калитку в свой сад. Решительно пытаясь вытолкнуть тревожную мысль из головы. Или же этот кошмар только начался.
Глава двадцать пятая
Я спала, как Спящая красавица. Хотя проснулась вовсе не от поцелуя прекрасного принца.
Разбудила меня какашка чайки, угодившая в мое окно на чердаке. Громкий шлепок по стеклу заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Пульс тут же подскочил, и мне потребовалось время, чтобы успокоиться. После чего я потянулась, глядя на то, как белые экскременты стекают по моему стеклу, словно косметическая маска.
Покопавшись в одеяле, я вытащила из-под себя смартфон, на котором умудрилась заснуть. Я прямо-таки чувствовала, как он почти пробуравил дырку в моей спине. Едва резкий свет экрана осветил мне лицо, как я тут же захотела писать. Половина одиннадцатого. На помощь! Неужели я проспала весь день и сейчас уже вечер? Несмотря на белые ночи, снаружи уже довольно темно. В животе заурчало – черт, я срочно должна что-нибудь перекусить.
Растрепанная и очумевшая, я слезла со своего чердака, одновременно пытаясь ответить на эсэмэску, которую Рози отправила мне, пока я спала. Она снова спрашивала, приду ли я на ужин, так что я была вынуждена попросить прощения за то, что долго не отвечала.
Открыв холодильник, я поняла, что переоценила свои силы. В таком состоянии, как сейчас, я не способна ничего приготовить. Я в растерянности перебирала то, что лежало на полках. Достала два кусочка вяленой ветчины из мясного магазина. И слопала их прямо там, не отходя от холодильника. О боже, я голодна как волк.
Я продолжила поиски и нашла головку сыра, от которой не мешкая отрезала несколько толстых ломтиков и запихала их в рот. Потом выскоблила до донышка баночку с консервированным артишоком, после чего настал черед кладовки, где я обнаружила упаковку чипсов и соленые палочки. Вот только никаких соленых палочек я не покупала. Должно быть, они остались здесь от прошлой хозяйки, Аниты Ларссон. Им, наверное, лет сто. Но выглядели они вполне даже ничего, а потому, посчитав, что вкус у соленых палочек не изменится даже за четыреста лет, смело сунула их в рот. Наевшись, я громко рыгнула (одно из двух преимуществ одинокой жизни – второе заключается в том, что можно спокойно налить себе четвертый бокал вина в понедельник вечером и при этом никто не станет бросать на тебя удивленные взгляды) и достала ледяную баночку колы-зеро, открыла ее и завалилась с нею на диван. Мягкие подушки нежно приняли меня в свои объятия.
Я сделала несколько холодных глотков и огляделась. Как спокойно и тихо вокруг. Пожалуй, даже слишком тихо. Я вдруг поняла, что на самом деле уже очень давно не была одна. С тех пор как я приехала сюда несколько недель назад, я почти каждый вечер проводила с Рози. За что была ей невероятно благодарна. Но в то же время я почти совсем позабыла, что делают люди по вечерам, когда остаются дома одни.
А, ну да, как это я сразу не сообразила. Они же работают. Несмотря на то, что сейчас меня никто не слышал, я громко вздохнула в своем одиночестве над Викторией и ее «мужчинкой». Как же это ску-у-у-учно. После чего сделала еще один глоток колы-зеро, снова рыгнула и открыла крышку ноутбука.
