– Вроде того.
– Ну, а кроме этого, я еще криминальный репортер. Из газеты «Афтонбладет».
Вот черт. Зачем я упомянула название газеты? Она же может проверить по Интернету и тогда поймет, что я вовсе не там работаю.
Эбба выглядит довольно встревоженной. Она с подозрением изучает удостоверение, которое я ей показываю. Что ни говори, а она симпатичная. Не красивая, но симпатичная. Классная.
– Ясно, – наконец кивает она. – И что вы от меня хотите?
– Я…
– Я не собираюсь плакаться прессе, если вы на это рассчитывали. И я запрещаю вам меня снимать.
Я тут же вскидываю руки вверх, словно она наставила на меня пушку.
– Обещаю – фотографировать не стану. Я только хотела поздороваться. Я слежу за делом Каролины, потому что наш редактор уделяет ему большое внимание… И теперь мне очень жаль из-за того, что случилось с Иной. Как я поняла, вы все были друзьями детства.
Эбба сидит молча. Елозит своими матерчатыми туфлями по шершавым доскам причала. Потом поднимает на меня глаза.
– Что говорит полиция? – спрашивает она.
– В смысле?
– Если вы криминальный репортер, то должны следить за ходом расследования. Так они думают, что это сделал отец Карро?
Я киваю. Мой черный мешочек от фотоаппарата с Эйфелевой башней внутри ложится на скамейку рядом со мной. Я прикрываю его рукой, чтобы не слишком бросался в глаза.
– Он подозреваемый, верно. Должно быть, сейчас его допрашивают.
Эбба тяжело вздыхает. А они похожи, Эбба и Каролина. Во всяком случае, определенное сходство точно есть. Непослушные белокурые волосы, которые я сама мечтала иметь в детстве. Я ведь тоже блондинка, но без щипцов для завивки выгляжу так, словно спала на электрическом стуле.
– Ты думаешь, это он сделал, Эбба?
– Без понятия. Может быть. Он та еще свинья. Это всем известно.
– Всем в… в «Эстра Реале»?
– Ну да, или… всем. Просто всем. Ведь он спит со всеми подряд, и еще говорят, что он вроде как однажды избил девушку. То есть дурное обращение налицо. Я слышала, он вывихнул ей челюсть. Так что очень может быть. Но…
Она ненадолго замолкает.
– Это так странно. В голове не укладывается. Я встречалась с Иной накануне ее смерти. Мы вместе ели мороженое. Сидели и болтали. И решили, что нам стоит попытаться снова подружиться. Но не успели.
– Я сожалею.
– Да. А еще я получила письмо от Каролины. Несколько месяцев назад, где она написала, что вроде как хочет, чтобы мы снова стали подругами. Но и этого мы не успели…
Я наморщиваю лоб, но воздерживаюсь от каких-либо комментариев по поводу письма.
Выходит, Эбба тоже его получила?
Она переводит взгляд на причал. Очень странно смотреть на нее. Способна ли эта девушка совершить нечто настолько ужасное, как убийство двух подруг детства? И если так – то зачем?
– Ты знакома с Бенжамином, Эбба?
Она пристально смотрит на меня. Заносчивое выражение лица не может скрыть ее замешательства. Глаза бегают по сторонам, и она принимается нервно накручивать на палец прядь светлых волос.
– Да, конечно… Мы ходили в одну школу.
– Я знаю. Но вы были друзьями?
– Нет. Друзьями мы не были.
– А ты хотела бы с ним подружиться?
Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыла.
– Эбба… что случилось с вашей другой подругой детства?
– С кем?
– С Юсефиной.
Конечно, был риск, что я зайду слишком далеко. Что, очевидно, я сейчас и сделала. Потому что Эбба стремительно встала.
Громкий гудок сирены заставил меня подпрыгнуть на скамейке. Первый за день паром приближался к причалу чуть поодаль.
– Я сказала что-то не то? – спросила я.
– Я больше не хочу с вами говорить.
– Я и «Афтонбладет» просто хотим воссоздать справедливый образ Ины и Кароли…
– Я же сказала, черт побери, больше я ничего вам не скажу, ясно?!
Я попятилась назад. И увидела, как Эбба взбегает по сходням на ближайшую яхту – должно быть, собственность ее семьи.
Но прежде чем окончательно исчезнуть из виду, она обернулась.
– Знаете, с кем вам и в самом деле стоит поговорить?
Я поднялась со скамейки.
– Нет. С кем же?
– С сестрой Каролины. Точнее, ее сводной сестрой. Йенни.
– Хорошо. Йенни. А почему я должна с ней поговорить?
– Потому что она чокнутая.
– Чокнутая?
– Да, что-то с ней не так. Не спрашивайте меня, что именно, но она жутковатая.
И с этими словами Эбба нырнула в трюм. Сестра Каролины. Я покачала головой. Совсем забыла, что у Каролины есть сводная сестра.
Я в задумчивости брела по причалу, но не успела отойти слишком далеко, как мне пришлось остановиться.
Потому что прямо передо мной стояла она. Словно появившись тут по велению моей мысли.
Она намного меньше ростом, чем Каролина, что не так уж и странно, если учесть, что они не сестры по крови, и волосы у нее темного мышиного цвета. А еще крупные зубы и очки, которые закрывают почти пол-лица.
Йенни.
– Привет, – говорю я. – Ты ведь сестра Каролины, верно?
– Это она сказала вам, чтобы вы поговорили со мной?
Я делаю несколько шагов вперед.
– Что?
– Это ведь она сказала вам так, верно? Эбба?
Йенни так тихо говорит, едва не шепчет, от чего мне приходится приблизиться к ней еще на шаг. Вся ее фигура выражает неуверенность.
– Я видела, как вы разговаривали. С нашей яхты.
Она кивает на судно, пришвартованное неподалеку. Оно еще больше, чем семейная яхта Эббы. Ну конечно. Очевидно, Людвиг Аксен не только свинья, он еще и свински богат.
– Да, мы немного поболтали. Меня зовут Силла.
Я показываю удостоверение.
– Я журналистка. Слежу за ходом расследования и живу в дачном поселке здесь неподалеку.
– Знаю. Я вас там видела.
Я чувствую, как мое сердце начинает биться быстрее. Я вас там видела. Что это значит? Неужели это Йенни была вчера в душевом бараке? Стояла перед моей кабинкой, пока я мылась?
– Мне нравится гулять по поселку. У вас там красиво. Я чувствую себя гораздо лучше там, чем здесь.
Йенни смотрит на гавань. Потом подходит ближе.
– Она вам что-нибудь про меня говорила? – спрашивает она снова.
