Нужно повернуть направо? Нет проблем, просто хватай все, что под руку попадет, и ввязывай в дорогу лицевой глади. Нужно забрать свою внучатую племянницу из библиотеки? Заруливай на тротуар прямо к ступенькам перед входом. Стыковка прошла успешно, миссия выполнена. А в качестве бонуса паническое бибиканье прочих машин возвестит о вашем приближении.
Мы создаем сужение проезжей части с помощью убавления петель – нужно либо провязать вместе главную дорогу с соседней изнаночной, либо снять с главной дороги непровязанную петлю, провязать соседнюю петлю изнаночной, а затем снять непровязанную петлю с главной дороги сразу над ней. Чтобы загладить свою вину перед петлей, на которую наехали при перестроении, за собой оставляют новую петлю. Перекрещенные петли – это водители, которые считают, что знак «уступи дорогу» относится ко всем остальным, но не к ним; это кошмарная скоростная автомагистраль, на которой полосы сужаются без предварительных указаний; это двоюродная бабушка, которая беззаботно виляет с полосы на обочину и обратно, не обращая никакого внимания на сигналящие автомобили вокруг. Шоссе из перекрещенных петель – это вечное столкновение полос и автомобилей, где самый большой автомобиль – та самая перевернувшаяся непутевая фура с прицепом из лицевых петель – всегда побеждает.
В мире перекрещенных петель есть много путеводителей, но Барбара Уокер
[39] – это наш Рэнд МакНелли
[40]. Диванные путешественники листают страницы ее книг, мечтая о свободных дорогах, планируя петлю за петлей, поворот за поворотом. Отважные вязальщицы делают то же самое, составляя план своего путешествия. И дизайнеры – наши GPS-навигаторы в мире вязания – делают то же, разрабатывая узоры для шапочек, свитеров или шарфов.
Есть у меня подруга, которая живет в самом конце узкой односторонней дороги в сельском районе Виргинии. Частенько к ней во двор заезжают фуры-длинномеры, их GPS-навигатор настаивает, что эта дорога делает нечто, чего она не делала уже почти тридцать лет.
Один парень из Техаса даже назвал свой GPS-навигатор Кристиной – в честь дьявольского автомобиля марки Plymouth из книги ужасов Стивена Кинга – после того как тот скомандовал ему повернуть прямо на встречку.
Слепо верить всему подряд – не самая лучшая идея, идет ли речь о GPS-навигаторе или об узоре для вязания. Гораздо лучше развивать свои инстинкты, учиться и узнавать, что работает, а что нет – и почему. Это напомнило мне автомобили, на которых нам с братьями разрешали кататься бабушка и дедушкой, когда мы приезжали к ним погостить в Мэн. Сначала у нас был универсал VW 1500 Squareback, который дедушка привез из Германии в 1962 году. Днище проржавело насквозь (так, что можно было разглядеть дорогу через трещины в полу), а обогрев всегда был включен. Дворники двигались в зависимости от скорости двигателя, вынуждая нас прибавлять газ даже в дождливую погоду – вплоть до одного рокового вечера, когда дворник с водительской стороны не выдержал, отскочил от капота и приземлился где-то на обочине дороги.
Как бы ужасны ни были эти автомобили, дороги в Мэне были еще хуже. Один из участков извилистой двухполосной дороги рядом с летним домиком бабушки и дедушки изгибался как раз перед небольшим мостиком. Знак указывал на ограничение скорости в 70 км/ч, но мы ни разу и близко не приблизились к этой отметке. Покрышки начинали визжать уже на скорости в 55 км/ч, а мы судорожно цеплялись руками за приборную панель в поисках опоры. Почему-то мысль о невозможности достичь предельно допустимой скорости невероятно нас забавляла. В следующем году дед заменил старую машину на VW Rabbit, который он купил по дешевке из-за сгоревшего двигателя. Датчик уровня топлива не работал, на крыше кто-то нацарапал неприличное слово из трех букв, уже успевших покрыться ржавчиной, а показания спидометра постоянно скакали с 30 до 100 км/ч с хаотичной регулярностью ЭКГ.
Мы даже не спрашивали, как эта машина умудрилась пройти техосмотр, просто ловили кайф от того, что теперь у нас есть машина с радио и ремнями безопасности. Наши радужные перспективы на тот самый поворот улучшились.
Но к началу июля в машине сломался стартер, и теперь ее можно было завести только с толкача. Нас было четверо, а двери было только две, поэтому каждая поездка становилась настоящим приключением. Мой старший брат Джефф рулил через открытую водительскую дверь, а мы начинали толкать. «Окей, Клара, залазь!» – выкрикивал он, и я забиралась на заднее сиденье. «Эрик, давай!» Внутрь залезал мой брат, занимая место рядом со мной. «Джанет!» Его тогдашняя подружка запрыгивала на пассажирское сиденье и захлопывала дверь, на какое – то короткое мгновение мы втроем оказывались в едущей машине, а за рулем никого. Потом Джефф проскальзывал на место водителя, захлопывал дверь и выжимал сцепление. Мы ждали, затаив дыхание, и когда, наконец, мотор начинал тарахтеть и, захлебываясь и кашляя, возвращаться к жизни, переглядывались, самодовольно улыбаясь, словно совершили нечто гениальное, например, поменяли клапан на бачке унитаза или вывязали пятку на носке впервые в жизни.
Чуть позже этим же летом от машины – которую мы к тому времени называли «Невезуха» – отвалился глушитель. Мы даже начали всякий раз оставлять ключи в зажигании, паркуя машину, но никто так и не понял намека. А если бы и понял, без толку, она бы просто-напросто не завелась.
Мы так и не проехали тот поворот на скорости в 70 км/ч, ни в этой машине, ни в какой-либо еще. Дорога требует от вас определенной скорости, и, к счастью, никакое количество глупости этого не изменит. Может быть, бабушка с дедушкой и подсунули нам эту машину с определенной целью, зная, что ее дурацкие недостатки будут обуздывать наше нетерпеливое безрассудство – так же как я никогда не заставлю новичков вязать тонкой пряжей для ажура на скользких спицах. Сначала нужно намотать немало кругов вязания из объемной пряжи.
А потом, и только потом, когда у них разовьется инстинктивное чувство петель – можно уже выполнять повороты, пробовать новые пути, время от времени придавать им нужный толчок для старта и даже позволять заблудиться, чтобы потом помочь найти дорогу. Время, проведенное со спицами, – это самый лучший учитель. Петельки – это наша ответственность, это наши дети. Их судьба – в наших руках и зависит только от нас. Каждую петлю нужно тщательно проанализировать, принимая во внимание ее происхождение и назначение. Мы – творцы их будущего, они полагаются на нас и твердо верят, что мы позаботимся о них должным образом. В конце концов, мы же хотим, чтобы все наши петельки вернулись домой целыми и невредимыми. И не хотим, чтобы они по дороге не вписались в какой-нибудь поворот или беспечно свалились с обрыва в твердой уверенности, что там есть мост. И мы вовсе не хотим, чтобы по улицам нашего полотна блуждали потерянные и одинокие петли, которые после долгого рабочего дня так и не смогли найти дорогу домой.
