Перекидывание нити с одной стороны полотна на другую сбалансирует чрезмерный изгиб волокон и выровняет полотно. Уверена: контраст лицевых и изнаночных петель необходим волокнам пряжи, чтобы они смогли увидеть себя целиком и полностью, посмеяться над своими перекосами и кривоватостью, а потом мирно разойтись, забыв о предвзятом отношении друг к другу. Такая техника позволяет показать пряжу во всей красе, избавить и от перекоса полотна, и от наших предрассудков по отношению к ней. Вот так все просто.
Безусловно, можно пойти до конца и радикально заменить лицевую гладь на жемчужную или рисовую вязку – своего рода корректирующее белье для вязаного полотна; можно использовать и другие техники, более сдержанные и незаметные, в зависимости от дизайна. Но факт остается фактом: стоит только добавить изнаночные петли, позволить полотну взглянуть на себя со стороны, и все ваши беды исчезнут.
Это заставляет меня призадуматься. Если перекос вязаного полотна – результат внешнего воздействия, можно ли так же легко повлиять и на человеческие склонности? Заложено ли это в нас изначально – предрасположенность к предрассудкам и предвзятости – или это реакция на внешние обстоятельства, которую мы просто не способны осознать? Если мы на это не способны, это навсегда? В отличие от молекулярной структуры волокон, не поддающейся переделке, можем ли мы по-настоящему, осмелюсь такое предположить, измениться? Если наша жизнь – это лицевая петля, тогда что же может стать той изнаночной петлей, которая исправит наше полотно?
А что, если бы тот самый БОЙКОТ ФРАНЦИИ действительно поехал во Францию, провел бы там какое-то время, узнал бы людей получше? Поменялась бы его точка зрения, хоть чуть-чуть? Изменится ли наша структура на молекулярном уровне, если воздействовать на нее тем, чему она так сопротивлялась?
Можно ли, пробравшись сквозь неверные петли, найти те самые, правильные, которые помогут увидеть мир во всем его великолепии?
Я думаю о своих племянниках, двух мальчишках, очень разных на первый взгляд со стороны. Младший – общительный и компанейский, старший – более спокойный и задумчивый. Даже внешне они явно отличаются друг от друга. Тем не менее младший всегда делает почти все, что и его старший брат. Поет песню о какашках? Он присоединится. Внезапно любит есть курицу? Он тоже ее просит. Увлеченно играет ключами? Ему срочно нужна парочка своих.
Я-то вижу, что за склонностью повторять все за братом зарождается его собственная личность. И сейчас я начинаю это понимать. И знаю, что со временем, с помощью родительской заботы и воспитания, эта личность полностью разовьется, и полотно его жизни – как и мое собственное – найдет свой собственный путь.
Великий и ужасный «дедектив»
У каждого есть свои способы справляться со стрессом. Знаю, вы ожидаете, как я скажу, что мой способ – это вязание, и отчасти будете правы. Но, если хотите знать правду, самое действенное от стресса для меня – хороший детектив.
Сколько себя помню, детективные романы всегда были моей любимой отдушиной, карамельное мороженое с вишенкой наверху, тайная страсть, даже большее удовольствие, чем пряжа и спицы в моих руках.
Я родом из династии потомственных читателей детективных романов. Моя бабушка смаковала книгу за книгой, как конфетки, обожала Жоржа Симеона, Рекса Стаута и, конечно же, Агату Кристи. Ее свекор предпочитал более прокуренные и зловещие романы. Его книги про Шерлока Холмса, изданные еще в 1907 году, до сих пор хранятся у меня, прошлой зимой страницы погрызли мыши, чтобы свить гнездышко на книжной полке, – но для меня на ней так и осталось сборище старых – добрых друзей.
Есть что-то бесконечно успокаивающее в хорошей детективной истории. В ней все, что нужно для приятного чтения. Набор разнообразных персонажей, интрига, происшествие, расследование и, в конечном счете, удовлетворенность развязкой сюжета. Вот где настоящая загадка. Сюжет бросает вам вызов, проверяет на прочность, держит начеку, не дает расслабиться, вознаграждает вас, когда вы правы, шокирует вас, когда вы ошибаетесь, преподносит захватывающие повороты и переплетения, а в итоге все сводится к совершенной концовке.
Загадка в сюжете – вот что заставило меня осознать, сколько общего может быть у хорошей детективной истории и хорошей схемы вязания. Она увлекает вас в приключение, занимает воображение, рисует прекрасные пейзажи, а иногда даже преподносит сюрпризы, но всегда приводит к ожидаемой развязке. Здесь нет опечаток, недостающих описаний, нет нежданно-негаданного третьего рукава или внебрачного сына, который вдруг появляется в конце, чтобы навести порядок, наплевав на первоначальный сюжет.
Как и писатели, дизайнеры рассказывают истории по-своему. У каждого из них есть свой собственный характерный сюжет и персонажи. Они используют определенные схемы, и символы, и техники вязания, снова и снова применяют особые формулировки, во всем этом их собственный неповторимый и неизменно творческий стиль. Я пристрастилась к детективам задолго до того, как научилась вязать. Пока мои братья были заняты бесконечными играми в «Подземелья и драконы»
[97], я запиралась в своей комнате и читала истории про братьев Харди
[98] (нет, Нэнси Дрю
[99] – это не для меня). Эти книги достались мне в наследство от старших братьев, и я настолько привязалась к Фрэнку и Джо, что у Нэнси не оставалось ни единого шанса.
Мне нравились эти книги, ведь я была уверена, что в них никогда не происходит чего-нибудь действительного плохого. Неважно, как высоко стоит тот дом на скале или насколько жуткий туннель, что ведет к старой мельнице, где отсиживаются фальшивомонетчики, неважно, как стремительно несется поток воды или как громко бабахнет пистолет злодея, вы-то знаете, что никого никогда не убьют и все разрешится на последней странице. Лучшую неделю в своей жизни я провела дома на диване, выздоравливая от весьма преувеличенного гриппа, в компании с миской лапши быстрого приготовления, пачкой сырных чипсов, бутылочкой имбирного эля и целой стопкой книг про братьев Харди.
Когда на лето мы уезжали в гости к родителям мамы, я обычно спала в самом конце дома, в крошечной комнатке под крышей, с окнами на три стороны. Это было тайное убежище моей бабушки, и там она держала все свои любимые детективные романы. Ничего особенного, просто книги издательства Bantam, Dell and Pocket
[100], покеты в бумажной обложке по 45 центов, «более новые» книжки по неприлично роскошной цене в 60 центов.
