— Да, правда. В общем-то, это возможно, — Джоан,
судя по всему, со всех сторон обмозговывала мою идею, — и все же не думаю,
что так оно и было на самом деле. Не верится мне, что мисс Партридж сумела так
ловко замести следы: не оставить отпечатков пальцев и все такое прочее. Тут уже
одной хитрости недостаточно — нужны и знания. Вряд ли они у нее есть. Послушай…
— Джоан чуть поколебалась и негромко спросила:
— Они абсолютно уверены, что за всем этим кроется
женщина?
— Не думаешь же ты, что мужчина? — воскликнул я
недоверчиво.
— Нет.., необычный мужчина.., мужчина особого сорта.
Конкретно я имею в виду мистера Пая.
— Значит, ты решила остановиться на Пае?
— А тебе не кажется, что такая возможность существует?
Он принадлежит к типу людей, которые могут чувствовать себя одинокими.., и
несчастными.., и озлобленными. Над ним ведь чуть не все подсмеиваются. Разве не
может быть, что он втайне ненавидит всех нормальных, счастливых людей и
получает извращенное, «артистическое» удовольствие от того, что делает?
— Грейвс сказал, что автор — не лишенное странностей
существо средних лет.
— Мистер Пай и есть не лишенное странностей существо
средних лет.
— Чудовищно, — медленно проговорил я.
— Согласна, ну и что? Он богат, но деньги не дают ему
радости, и я чувствую, что он, очень даже может быть, душевно неуравновешен.
Честное слово, он пугает меня.
— Но вспомни: он ведь тоже получил анонимку.
— Этого мы не знаем, — заметила Джоан, — мы
только думали, что это так. В конце концов, это могло быть сценкой.
— Для нас?
— Да. Он достаточно хитер, чтобы такая идея могла
прийти ему в голову.., и чтобы не переиграть.
— Тогда он должен быть первоклассным артистом.
— Конечно, Джерри, но, кто бы там ни был этот человек,
он должен быть первоклассным артистом. В этом и частица его радости.
— Ради бога, Джоан, не говори так, словно.., словно ты
понимаешь это чудовище.
— Мне кажется, понимаю. Я способна вчувствоваться —
даже в такого человека. Если бы я не была Джоан Бертон, не была молода и
довольно привлекательна, не имела возможности развлекаться, если бы я — как это
выразить? — была выброшена из жизни и только со стороны присматривалась,
как ей радуются другие, — кто знает, может, и во мне поднялась бы злая,
черная волна и сделала из меня человека, стремящегося ранить, мучить, а то и
уничтожать?
— Джоан! — Я схватил ее за плечи и сильно
встряхнул. Она чуть вздохнула, провела рукой по волосам и улыбнулась мне.
— Напугала тебя, Джерри? И все же мне кажется — именно
так и надо делать. Надо знать, что чувствует такой человек, какие побуждения
толкают его, и тогда — только тогда можно будет догадаться, как он поступит.
— Ой-ой-ой! — сказал я. — А я-то приехал сюда
приятно провести время и развлекаться невинными провинциальными скандальчиками!
Невинные провинциальные скандальчики! Мерзкие оскорбления, клевета и убийство!
Джоан, разумеется, была права. На Хай-стрит было полно
группок людей, оживленно обсуждавших последние события. Я решил выяснить, кто
как реагирует.
Оуэна Гриффита я встретил сразу же. Выглядел он больным и
страшно измученным. Я даже слегка удивился этому. Конечно, убийство и для врача
вещь не слишком обычная, но профессия приучает его спокойно смотреть на
страдания, темные стороны человеческой натуры и смерть.
— Что-то вы неважно выглядите, — сказал я.
— Да? — Он смутился. — В последние дни была
пара трудных случаев.
— Включая деятельность этой сумасшедшей анонимщицы?
— Само собою, — он отвел от меня взгляд и
засмотрелся через улицу. Я увидел, как у него нервно подергивается веко.
— Есть подозрения — кто бы это мог быть?
— Нет, никаких. А хотел бы иметь их.
Внезапно он спросил, что поделывает Джоан, и неуверенно
добавил, что у него есть пара фотографий, которые она хотела видеть. Я
предложил взять их и передать Джоан.
— Не стоит. После обеда я как раз буду проезжать мимо
вас.
Во мне укрепилось неприятное подозрение, что Джоан успела
вскружить голову Гриффиту. Чертова сестричка! Слишком он хороший парень, чтобы
его скальп висел у нее на поясе!
Я не стал его задерживать, потому что увидел приближающуюся
Эме, а на сей раз мне хотелось поговорить с нею.
Эме начала, словно продолжая только что прерванный разговор.
— Потрясающе! — загремела она. — Я слыхала,
что вы были там.., прямо с самого утра?
Слова ее явно звучали как вопрос, а когда она произносила «с
самого утра», глаза ее прямо засверкали. Мне и в голову не пришло объяснить ей,
что меня вызвала по телефону Миген. Вместо этого я сказал:
— Понимаете, вчера вечером меня беспокоило то, что
Агнес должна была прийти на чай в «Розмарин» и не пришла.
— И вы сразу почуяли беду? Удивляюсь вашей
сообразительности!
— Да, я оказался почище полицейской овчарки.
— В Лимстоке это первое убийство на людской памяти.
Возмущение невероятное! Надеюсь, полиция быстро сумеет справиться с делом.
— Ни малейших сомнений, — кивнул я, — кадры у
их здесь великолепные.
— Совершенно не могу припомнить, как выглядела эта
девушка, хотя она, наверняка, раз двадцать открывала мне дверь у Симмингтонов.
Какое-то спокойное, незаметное создание. Оуэн сказал мне, что ее ударили
сначала в затылок, а потом вертелом в висок. По-моему, это работа ее
поклонника. Как вы полагаете?
— Вы серьезно думаете, что это он?
— Мне это кажется крайне правдоподобным. Должно быть,
повздорили, а в наших местах у людей горячая кровь к тому же у многих с
неважной наследственностью. — Она помолчала и заговорила вновь:
— Говорят, тело нашла Миген Хантер. Для нее это должно
было быть страшным потрясением.
Я довольно строго заметил:
— И было.
— Приятного тут мало — это я могу себе представить. А
что касается нервов, они у нее, на мой взгляд, и так неважные, а это могло еще
добавить.
Я внезапно решился. Мне нужно было получить уверенность.
— Скажите, мисс Гриффит, это вы уговорили вчера Миген
вернуться домой?
— Ну, «уговорила» это слишком сильно сказано.
