– Оксфорд! Оксфорд! – оживились трибуны.
Болельщики Кембриджа ответили свистом и, в свою очередь, начали скандировать название своей команды.
Одна за другой лодки пронеслись мимо набережной и устремились к финишной линии, составленной из белоснежных буйков.
«Оксфорд прибавляет!» – надрывался диктор.
Перед финишем рев толпы достиг максимальных высот, а затем сменился вздохом разочарования. Первой восьмерке Оксфорда не удалось наверстать допущенное по ходу дистанции отставание. В итоге темно-синие гребцы заняли только второе место, пропустив вперед первую восьмерку Кембриджа. Вторая восьмерка темно-синих заняла третье место, а вторая восьмерка голубых расположилась в самом конце.
– Занятая гонка, – похвалил Лестрейд, снимая бинокль.
Я хотел что-то ответить, но громкий женский крик, переходящий в визг, заставил меня вздрогнуть.
– Туда! – Лестрейд махнул рукой в сторону заросшего камышом берега Темзы и мы поспешили вниз.
– Пропустите, полиция, – кричал инспектор, расталкивая зевак.
Мы увидели немолодую, скромно одетую женщину. Лицо ее было искажено гримасой ужаса, в глазах блестели слезы.
– Что случилось, мадам? – обратился к ней Лестрейд и, обернувшись, заорал толпе. – Разойдись, не напирай!
– Т-т-там, сэр, – заикаясь, проговорила женщина. – За камышами, у самой воды.
Мы с Лестрейдом начали спускаться. За камышом начинался небольшой пляж из черной гальки. Посреди этого пляжа на белой мокрой простыне лежало обнаженное девичье тело.
На шум прибежали три констебля.
– Немедленно оцепить место убийства, – каркающим голосом приказал инспектор. – Толпу оттеснить, никого не пускать.
Вспышка света ослепила меня.
– Черт подери, – вырвалось у Лестрейда. Он чуть ли не с кулаками набросился на фоторепортера, вновь поджигающего свой магний. – Убирайтесь отсюда немедленно!
Репортер задом ретировался, глядя на труп, словно зачарованный.
Я осторожными шагами приблизился к телу. Девушка лежала на груди, одна ее рука была по локоть отрезана.
Я взял девушку за плечи и перевернул. Лицо Эмбер Уоллис казалось спокойным и почти счастливым: на ее губах застыла полуулыбка, так похожая на улыбку Джоконды.
Отрезанная рука лежала под телом. Никаких видимых повреждений, помимо отсутствия одной верхней конечности, и темных пятен на шее, я не обнаружил.
– Взгляните, Ватсон.
Лестрейд указал мне на неприятного вида светло-бурую массу на камнях неподалеку от девушки.
– Блевотина, – определил я.
– Вам виднее, доктор, – отозвался он.
– Вызывайте машину, инспектор, нужно доставить тело в Скотленд-Ярд для экспертизы, – сказал я. – Тут слишком много людей, чтобы спокойно работать.
Лестрейд ушел.
Тело Эмбер Уоллис на белой простыне не было похоже на цветок, в отличие от тел Беатрис и Ирэн, но я знал, что убил ее Садовник. Холодная, темная вода Темзы врезалась в берег, словно желая добраться до мертвой девушки.
Так вот где закончился жизненный путь бедняжки Эмбер, девушки из Уайтчепела. И один человек знал ее судьбу. Человек этот – автор отвратительной статьи «Похождения гулящей девы Эмбер Уоллис» в не менее отвратительной бульварной газетенке The Illustrated Police News. Этот сочинитель знал, что Эмбер Уоллис будет найдена на берегу Темзы, знал, что ее задушат, изнасилуют, а из ее тела попытаются сделать «изумительной красоты водяную лилию». И еще он знал, что найдет лилию возомнивший себя сыщиком растяпа-доктор. «Г.М.» – так звали Садовника, и он играл со мной, как кошка с мышью. Я знал только одного человека с инициалами «Г.М.», но проблема в том, что этот человек давно был мертв.
23
– Полицейское управление города Лондона приносит вам свои глубокие извинения, мистер Леруа, – выдавливая из себя каждое слово, сказал Лестрейд.
Мрачный, как снеговая туча, француз с неприязнью смотрел на нас с инспектором. Пребывание в тюрьме отразилось на лощеной внешности молодого человека: он осунулся, под глазами появились темные круги.
– Вы за это ответите, господа, – прерывисто сказал Леруа, комкая перчатку. – Я непременно подам жалобу на незаконное лишение свободы.
– Ваше право, – отозвался Лестрейд.
Крутанувшись на каблуках, француз покинул кабинет инспектора.
– В морг, Ватсон?
Я кивнул.
Мы спустились в подвальное помещение Скотленд-Ярда, где хозяйничал незнакомый мне мужчина средних лет.
– Познакомьтесь, Ватсон, наш новый патологоанатом Стив Карри. Осторожнее, Стив, именно этот человек виновен в увольнении вашего предшественника, Тома Броуди.
– Здравствуйте, сэр, – слегка заикаясь, сказал Стив.
– Что можете нам сказать, мистер Карри? – спросил я, глядя на накрытое белой простыней тело Эмбер.
– Немногое, сэр, – развел руками Стив. – Причина смерти – удушение. Рука была отрезана, когда жертва была уже мертва. Преступник использовал, судя по всему, ножовку с мелкими зубьями. Вскрытие показало, что перед смертью жертва употребляла вино. Внутри лона обнаружены следы мужского семени, но сказать наверняка, было ли это изнасилование или добровольное соитие, я не могу.
Поблагодарив мистера Карри мы направились к выходу из морга.
– Он знал, он все знал, – пробормотал я.
– Кто знал, Ватсон?
– Некто с инициалами Г и М. Взгляните.
Я протянул Лестрейду The Illustrated Police News, открытую на странице со статьей об Эмбер. Инспектор пробежал текст глазами.
– Черт побери, Ватсон! Это невероятно!
– Он играет с нами, Лестрейд. Эта статья – форменное издевательство. Он описал, что собирается сделать с Эмбер, и затем сделал это. Правда, кое-что ему не удалось завершить.
– Он не успел сделать из трупа лилию, – догадался инспектор.
– Верно. Возможно, его спугнули.
– Полагаю, нам придется наведаться в редакцию «Иллюстрированных полицейских новостей?
– Непременно, инспектор. И прямо сейчас.
В машине Лестрейд принялся изучать газету.
– Какое безобразие, – бормотал он. – Вампиры-полицейские, голые женщины, маньяки. Неужели кто-нибудь это читает?
Я пожал плечами.
Лестрейд изучил выходные данные газеты и присвистнул.
– Надо же! Тираж три тысячи экземпляров.
– Людям нравится щекотать нервы криминальными историями, – сказал я.
– Вам виднее, господин писатель, – с толикой иронии проговорил Лестрейд, показывая мне изображение женщины-суккуба
16 почти на всю печатную полосу. Это была обнаженная дама с весьма объемной грудью и широкими бедрами. Вместо ступней у женщины были когтистые лапы подобные львиным.
