Экономика Кастилии того времени была удачно охарактеризована как «процветающая и хрупкая». На протяжении столетия постоянно возрастает значение производства шерсти овец-мериносов, что позже сыграет роковую роль в судьбе Испании; пока же отрицательные стороны этого процесса еще не очень заметны, и торговля получает дополнительные стимулы. В XV в. Кастилия становится одной из крупнейших морских держав. Соперничество с Ганзой в торговле на Атлантическом берегу Франции приводит к затяжной войне (так называемой «корсарская война» 1419-1443 гг.), победа в которой приносит кастильцам монополию на торговлю в Ла-Рошели и Гаскони. Крупные торговые колонии кастильцев и бискайцев — страна басков входила в состав кастильского королевства, и через ее порты осуществлялась большая часть экспорта шерсти — процветают в Нанте, Руане и особенно в Брюгге, где в 1447 г. «испанская нация» получает права самоуправления. Заметно возрастает активность кастильцев в Средиземноморье, усиливаются связи Кастилии с Генуей, так что вовсе не приходится удивляться, что Тафур встречает кастильцев по всему миру. Кантабрийцы, также подданные кастильского короля, и генуэзцы контролируют торговый путь Италия — Картахена / Севилья — Фландрия. С торговлей связан небывалый рост таких центров, как Бургос и Севилья. Наряду с Вальядолидом, Сеговией и Толедо, Бургос был одним из крупнейших городов тогдашней Кастилии; своим расцветом он был обязан промежуточному положению между районами овцеводства и баскскими портами. Севилья же была крупнейшим центром средиземноморской торговли, в ней была крупная генуэзская колония, в тесных контактах с которой состоял Тафур (с. 6-7).
Основным фактором политической жизни Кастилии была постоянная борьба короля с крупной знатью, ввергшая страну в состояние анархии. В руках пятнадцати родовых кланов сосредоточилась власть над огромными территориями и контроль над всеми крупными должностями в королевстве. Семейства Веласко, де ла Серда, Манрике, Энрикес господствовали в Старой Кастилии, Луна, Осорио и Пиментель — в Леоне и Галисии, Суньига — в Эстремадуре, Мендоса и де Толедо — в Новой Кастилии, Фахардо — в Мурсии, Гусман и Понсе де Леон — в Андалусии. В отличие от предыдущего столетия, когда происходило формирование круга высшего нобилитета, теперь занятие определенной должности не придавало знатности; напротив, знатность определяла занятие должностей. Король мог сохранять контроль над положением, лишь балансируя между враждующими униями, братствами и лигами грандов с помощью подкупа и террора. Ослаблению власти короля способствовал и субъективный фактор: Энрике III (пр. 1390-1406) вступил на престол в 11 лет, и уже в 27 лет скончался; его сын Хуан II (пр. 1406-1454), занявший престол в возрасте одного года, отличался к тому же крайней бесхарактерностью. Его полувековое правление характеризуется бесконечными войнами с двоюродными братьями, арагонскими инфантами Хуаном (1397-1479) и Энрике (1399-1445); недаром на страницах «Странствий и путешествий» подданные Арагонской короны — в первую очередь каталонцы — фигурируют как источник постоянной Угрозы. Королевская власть смогла избежать полного поражения в борьбе со знатью только благодаря Деятельности всесильного фаворита дона Альваро де Луна (ок. 1390-1453), коннетабля Кастилии и магистра ордена Сантьяго, фактически правившего страной между 1423 и 1453 гг.
1430-е годы, в которые произошло путешествие Тафура, были временем затишья между двумя войнами с арагонскими инфантами, временем, когда Альваро де Луна крепко держал бразды правления в своих руках. Относительная внутренняя стабильность королевства позволила предпринять ряд внешнеполитических акций. Осенью 1430 г. кастильцы начинают войну с маврами, в марте берут город Химена Де ла Фронтера и даже подходят к стенам Гранады. В январе 1432 г. новый эмир Юсуф IV (пр. 1431-1432) заключает перемирие, но после его смерти в конце того же года эмиром становится давний враг кастильцев Мохаммед IX аль-Хайзари (пр. 1419-1427,1430-1431,1432-1445, 1448-1453) и военные действия продолжаются до 1439 г. Из «Странствий» мы узнаем, что Перо Тафур принимал участие в двух эпизодах этой войны — военных действиях у Хаэна (конец 1431 г. — начало 1432 г., с. 269) и неудачной экспедиции графа Ньебла у Гибралтара (август 1436 г., с. 3-5). На военные действия как на причину необходимости скорейшим образом вернуться на родину он ссылается во время путешествия (с. 122), хотя, судя но всему, на самом деле он вовсе не торопится в Кастилию, и многие из его патриотических заявлений адресованы скорее читателям, в первую очередь магистру и королю, нежели тем, с кем Тафур встречался на протяжении своего путешествия.
Вторая внешнеполитическая акция Кастилии, к которой Тафур имел непосредственное отношение, — отправление в 1433 г. посольства на Базельский Собор (1431-1449). В XIV — первой половине XV в. в результате «авиньонского пленения» и последовавшей за ним схизмы авторитет папства упал. На этом фоне активно развивалось соборное движение, связанное как с общим процессом осмысления христианских ценностей (например, «новое благочестие»), гак и, в частности, с возвратом церкви к более демократическому устройству. После собора в Констанце (1414-1418), покончившего со схизмой, было решено созывать соборы регулярно. В 1431 г. папа Мартин V (1417-1431) назначил очередной собор в Базеле, но отцы собрались уже после его смерти. Новый папа Евгений IV (1431-1447), видя в самом факте созыва собора угрозу своей власти и не веря в его эффективность в достижении поставленных целей — борьбе с гуситами, объединении с православными и др., — распустил его. Делегаты собора не подчинились, и в конце 1433 г. папа, оказавшись в трудной политической ситуации, был вынужден признать легитимность собора. Послы Хуана II, прибывшие примерно в этот момент, становятся активными участниками соборной деятельности — а отцами собора был принят целый ряд постановлений, серьезно менявших и упорядочивавших церковную жизнь, — и одновременно пытаются добиться примирения с папой. В 1437 г. папе удается склонить греков к приезду для заключения унии в Италию, а не в другие, предложенные собором города, и в сентябре 1437 г. папа снова распускает собор. В январе 1438 г. новый собор открывается в Ферраре, затем перебирается во Флоренцию, где в июле 1439 г. заключается печально знаменитая Флорентийская уния, полностью отвергнутая православным населением. Кастильские послы, так же как и представители Италии и Англии, оказываются среди тех, кто переходит в 1438 г. на сторону папы: на стороне радикально настроенной части собора остаются савойцы, швейцарцы и арагонцы, еще ряд стран, например Германия и Франция, занимают нейтральную позицию. Оставшиеся на соборе отцы низлагают папу Евгения IV и избирают нового — Феликса V (1439-1449). Только к 1449 г. Риму удается окончательно сломить сопротивление собора, вынудив его самораспуститься, а папу (официально — антипапу) отречься. В книге Тафура мы видим различные свидетельства острой околособорной борьбы, сведения о нюансах которой представляются весьма ценными. Показательно, что сам автор, находясь в дружеских отношениях с видными участниками посольства Хуана II — кардиналом де Сервантесом (с. 37, 234-235, 266-268) и епископом де Картахеной (с. 277), — проявляет безразличие, может быть показное, ко всем содержательным и политическим перипетиям этой борьбы. Не исключено, что он сознательно избегает высказывания «лишних» мнений и сообщения «ненужных» подробностей, боясь, что они будут истолкованы не совсем в его пользу. Некоторые исследователи связывают с этим ошибки в географии и хронологии описания его путешествия по Швейцарии и Рейнской Германии
[6].
