На четвертый день мы остановились в виду города Модона; а за шесть миль до него мы обнаружили островок, где находится очень примечательный монастырь калогеров св. Василия, которых мы, латиняне, называем монахами. Там, поскольку ветер был недостаточный, а также чтобы увидеть монастырь, я упросил хозяина послать меня с лодкой и отправился в монастырь, и привез /45/ им рыбы, потому что они по своему правилу никогда не едят мяса; они приняли нас с радостью и показали нам постройки, а потом мы отплыли. Жители той земли говорят, что они ведут святую жизнь; а монастырь называют Стамфани
[126]. В тот же день мы прибыли в гавань Модона, которая расположена между этим городком и островом Сапьенца
[127], и встали там на якорь. Мы сошли на берег за некоторыми припасами для корабля, а также по торговым делам, которые были здесь у хозяина и некоторых [других людей], бывших на галере, поскольку они были венецианцы, и место это — под их властью. В этом месте около двух тысяч жителей, море окружает его с двух сторон, оно хорошо укреплено и весьма мощно, хотя и расположено на равнине. Здесь много садов со всевозможными фруктами, земля весьма обеспеченная, вроде Андалусии; жилища хорошие; язык — греческий; управление — венецианское. В шести милях от этого места, по другому заливу, нежели я упомянул выше, находится Корон, хороший городок и огромнейшая крепость, также греческого языка и во власти Венеции
[128]. Венецианцы владеют этими местами в Морее, поскольку это очень нужно для их торговли; здесь живут богатые люди, так как в этих портах выгружают товары всякого рода, со всей Греции и Великого моря. Здесь мы задержались на шесть дней.
Затем мы направились к Кандии, /46/ которая раньше называлась Критом (где был царь Агамемнон, предводитель греков против троянцев), оставив по левую руку Архипелаг, многие из островов которого, населенные и необитаемые, были видны, среди которых мне показали остров Киферея, который греки называют Сетриль; это тот остров, где Парис похитил Елену и увез в Трою; там мне показали очень высокую и гладкую скалу, в середине которой была пещера, которая в верхней части сто саженей в высоту, а в нижней — более двухсот
[129]. <...> От города Модона до острова Крит триста пятьдесят миль; мы преодолели их за два дня и две ночи и приплыли в гавань города Кандия; поскольку латиняне из всего острова Крит знают только Кандию, они и всё государство называют Кандия
[130]. Это очень изобильное и очень населенное королевство, с большими городами и крепостями. Оно греческое по языку и находится под венецианским владычеством, и каждый год ему должны посылать дожа, чтобы управлял им. Некоторое время назад Крит отложился от венецианцев, но они снова /47/ подчинили его и издали приказ, чтобы в определенной части острова не сеялось бы ничего и не содержались бы самцы [животных] вместе с самками, чтобы не было потомства, и все это, чтобы ослабить [жителей Крита], настолько там всё в изобилии. Город Кандия велик, и с большими зданиями; говорят, в трех милях оттуда находится тот лабиринт, который строил Дедал, и многие другие древности; город очень хорошо обстроен, в нем много садов, водоемов, очень хорошая гавань и искусственный мол
[131], на котором построено много ветряных мельниц; там в определенное время года пролетает столько священных соколов
[132], что едва находятся желающие купить их. Там мы были три дня и отплыли, держа путь на Родос, оставляя по левую руку Архипелаг со многими островами, которые было видно. От Кандии до Родоса триста миль.
