На третий день мы приплыли к острову Родос и там встретили несколько галей и фуст, принадлежавших корсарам арагонского короля. Мы вооружились и вывесили наши иерусалимские флаги. Поскольку [корсары] их признали, они оставили нас и уплыли, а мы вошли в гавань, у входа <...> ветряные мельницы, и весь город расположен на равнине, однако сильно укреплен рвами и стенами. /48/ С одной стороны расположен отдельный квартал, где живут рыцари Иерусалимского госпиталя, называемый ими коллахиум, и там находится госпиталь, от которого они получили свое имя
[133]. Это одно из лучших благочестивых заведений, которые я видел во всем мире; постройки, а также одежда и питание там такие, что лучше и не скажешь. Там принимают всех страждущих, а кто умирает там, освобождается от греха и наказания, да и те, кто ежедневно посещает его, заслуживают определенное отпущение грехов. Этот госпиталь находится по левую руку по входе в коллахиум, который велел построить дон Антони де Флувья, бывший магистром Родоса, каталонец по происхождению; и оттуда расходится много улиц с домами, где размещаются рыцари, а также несколько помещений, [в каждом из которых], отделенные от других, трапезничают и собираются вместе представители одной нации
[134]. В каждом из этих помещений один из рыцарей имеет обязанность собирать [этих людей] и давать им то необходимое, что требует их устав. На краю этого квартала рыцарей, по левую руку, есть церковь св. Иоанна, в которой они постоянно собираются, возносят свои молитвы и держат совет; в этой церкви много реликвий, говорят, купель, в которой мылся наш Господь, большая /49/ часть денег, за которые был продан наш Господь, несколько шипов, гвоздь и много других святынь
[135], над которыми, когда хотят выбрать магистра, дают клятву, что честно и по истине, безо всякого пристрастия выберут того, кто больше всего заслуживает. Напротив той церкви находится резиденция магистра Родоса, жилище небольшое и даже не богатое. Там магистр живет с двенадцатью рыцарями, которых он называет товарищами, с ними он постоянно держит совет и вкушает трапезу
[136], и все они каждый божий день должны давать пищу двенадцати беднякам и своими руками прислуживать им, если только они не больны или не находятся на материке. Есть и другой госпиталь — гостиница для тех, кто едет в Иерусалим, и селят там каждого по достоинству его, и есть там все необходимое за исключением запасов провизии. Есть и церковь с несколькими капелланами, служащими мессу для паломников, которые там пребывают (это чтобы те жили обособленно от [постояльцев] простых гостиниц), а рыцари-монахи посещают их там, и тот, кто хочет взять с собой гостя, может сделать это, но с позволения маршала. Остров Родос порядочно обеспечен хлебом, вином /50/ и садами; лучшие из садов расположены на центральном плато, [магистр] обычно делит их между своими двенадцатью товарищами, которые с ним. На острове этом есть крепость, которая называется Худиго. Об этом благородном рыцарстве можно было бы рассказать многое, но сейчас оставим это, чтобы поговорить о других вещах.
Мы покинули этот остров, и плыли весь день и ночь, и к утру оказались у Кастеллоризо, который относится к Армении, это — остров и очень большая крепость Родосского ордена
[137]. Оттуда мы отплыли по направлению к Кипру, двигаясь вдоль берега Турции, где живут могущественные турецкие властители: Великий Караман, сеньор Канделора и сеньор Атталии
[138], другие могущественные сеньоры. Там нам показали город, который был ниспровергнут, как говорят, за содомский грех. Так мы плыли три дня, проплывая залив Атталии, и приплыли к острову Кипр с внешней стороны, у города Баффа
[139], обезлюдевшего из-за плохого воздуха и воды. Поскольку направляющиеся в Иерусалим по обыкновению по дороге туда не высаживаются на острове, я не буду здесь больше рассказывать о Кипре, ибо о нем будет сказано в своем месте. /51/ Отправившись из Баффы в Яффу, порт Иерусалима, что составляет триста пятьдесят миль от суши до суши, мы пробыли в пути трое суток. На рассвете четвертого дня мы прибыли к берегу Святой Земли, а поскольку та часть земли плоская, то нельзя увидеть вход в Яффу
[140]. Когда приезжает паломнический корабль, это обычно известно Стражу горы Сиона, и посылает он двух-трех монахов к аделантадо Иерусалима, чтобы они отправились с султанским сопровождающим принимать паломников
[141]. И когда корабль приплывает, монахи поднимаются на борт с султанским сопровождающим, выводят всех паломников на сушу и вручают их аделантадо вместе со списком. Сами же они составляют другой список, так что не случается никакого обмана. Там уже стоят мавры со своими разукрашенными ослами для паломников, и те путешествуют на них все то время, пока находятся на иерусалимской земле
[142]. Что касается денег за наем [ослов], то эту цену нельзя ни увеличить, ни уменьшить. Оттуда аделантадо и монахи отправляются с паломниками в Раму, хорошее крупное поселение в пяти лигах от Яффы. Там находится постоялый двор, который создал герцог Готфрид Бульонский, когда завоевал Святой /52/ дом, для размещения паломников
[143]; постоялый двор весьма хорош, со многими помещениями, одними для мужчин, другими для женщин. Там мы находились один день. На утро следующего дня мы отправились в монастырь св. Георгия, в двух милях оттуда, где, как говорят, покоится его тело, а еще говорят, что там он убил дракона, хотя многие придерживаются мнения, что он убил его в Бейруте, гавани Дамаска
[144]. В этот день мы ночевали в пяти лигах оттуда, около замка Эммаус
[145].
