В ту ночь я договорился с мавром-ренегадо, родом из Португалии, что я дам ему два дуката, чтобы он провел меня той ночью в Храм Соломона, и так он и сделал. В час ночи я оделся в его одежду и осмотрел весь Храм, который состоит из одного нефа, всего украшенного золотой мозаикой, а пол и стены из очень красивых белых плит, и такое множество подвешенных светильников, что кажется, что они соединены друг с другом, а потолок вверху весь плоский и покрыт свинцом. Правду говорят, что, когда Соломон его построил, это было самое лучшее творение в мире, потом он был разрушен и восстановлен, но правда, что и сейчас он остается одним из лучших в мире. Если бы там узнали, что я христианин, меня сразу бы убили. Еще недавно этот Храм был святой церковью, но один приближенный убедил султана отобрать его и превратить в мечеть
[174]. Тот маврренегадо, /64/ который отвел меня туда, вернул меня на гору Сион, где монахи ожидали меня, [боясь] как бы меня не убили, раз я не вернулся в такое время, и были очень обрадованы моему возвращению, и не меньше — кабальеро из моих спутников. В ту ночь решили мы пойти на следующий день на мессу и пробыть весь день и ночь у Гроба Господня. Когда взошло солнце, мы пришли, и нам открыли двери, и точно так же, со всеми теми церемониями, которые мы до того прошли, в тот день мы все исповедались и причастились, и я посвятил в рыцари в тот день троих, двух немцев и одного Француза, и сложили мы наше оружие в положенном месте и взяли реликвии, которые дал нам сторож; и на заре другого дня мы отслушали мессу и вышли, посещая весь день только святые места, и на другой день, и на следующий день то же самое, и купили некоторые вещи, готовясь к отъезду. Все эти дни я выяснял, как можно попасть в Св. Екатерину на горе Синай, которая около Красного моря, и выяснил, что толмачи и верблюды ушли с послом Турка, который отправлялся в Вавилон к султану
[175], и потому мой путь был бы затруднен, а я решил побывать там, если будет нужно, хотя бы и в следующем году. И страж посоветовал мне, чтобы я /65/ отправился на Кипр и нашел там кардинала, брата старого короля
[176], и что он мне объяснит, как добраться до Вавилона, а оттуда на гору Синай, и я так и сделал.
На следующий день мы отбыли с аделантадо и монахами, провели ночь в Раме, а на следующий день были в Яффе, где встретили уже готовые галеи и отплыли. Мавры и монахи вернулись в Иерусалим, а мы направились в Бейрут. В этот день аделантадо Наср-эд-дин рассказал мне, как он общался с королем Дании
[177]. Мы отправились в порт Дамаска, видели по берегу Сур, Аскалон и Акко, замок, где собрались рыцари-иоанниты, когда потеряли Иерусалим; и там рядом Назарет, где была весть нашей Владычице, это в Галилее
[178]; и оттуда спустились к Бейруту. Там хозяева кораблей взяли грузы, а я хотел отправиться в Дамаск, но они не захотели меня ждать. Оттуда мне показали Ливанские горы — сплошные рощи кедра, похожего на лавр; там в Бейруте, говорят, св. Георгий убил дракона, и находят их [драконов] в поле под камнями, как здесь скорпионов, и не вырастают они больше, и нет у них яда, говорят, что по молитвам блаженного /66/ св. Георгия. Я получил изрядные сведения о Дамаске, но раз уж я его не видел — оставлю [рассказывать] тем, кто видел. Мы плыли из Бейрута вдоль берегов Сирии до Армении, где, говорят, была Антиохия
[179], и оттуда нам показали ее. И, плывя вдоль берега вперед, мы увидели замок Курк, который в Древности назывался Колкое, и там была Медея, и остров, где обитал золотой баран; этот замок принадлежит королям Кипра, и потому все они называются королями Армении
[180]. В этой части Армении есть высокий хребет, который называется Черная Гора, на которой, как уверяют, оставался Ноев ковчег после потопа
[181].
