Напротив этого замка находится остров и королевство Кипр, и в той части, что напротив Армении, — город Фамагуста, древний город, завоеванный генуэзцами, когда они взяли в плен короля Кипра и привезли его в Геную, его и жену его, и родила там королева сына по имени Янус, отца нынешнего короля
[182]. Это место обезлюдело из-за дурного воздуха и воды. Говорят, что там находится озеро, называемое Станца, и именно оно делает эту землю нездоровой, хотя все королевство Кипр большей частью обладает нездоровым климатом. Туда мы прибыли на рассвете и стали на якорь, чтобы /67/ взять [на борт] товары. Я распрощался с хозяином и с моими друзьями, приказал спустить все мои вещи на землю, послал найти лошадей для меня, моих [слуг] и того, что мне нужно было везти, и потом отправился по дороге в Никосию
[183], что в десяти лигах оттуда. Это — главный город страны, и с самым здоровым климатом, где имеют обыкновение всегда пребывать король и все сеньоры его королевства. Поскольку было поздно, мне пришлось задержаться в деревеньке в двух лигах оттуда. Когда я подъезжал туда, у меня страшно заболела голова, так что я думал, что умру, а оттуда та боль спустилась мне в грудь, в желудок, в живот, в поясницу, в бедра, в колени и до ног, и продолжалась всю ночь и следующий день до вечера, так что казалось, что если все это заболит сразу, то я не проживу больше трех часов. В тот вечер я уехал оттуда и отправился в город Никосию, где у короля его двор, и остановился на ту ночь на постоялом дворе.
На следующий день утром, когда я был на мессе в церкви св. Георгия, ко мне подошел эскудеро мадам Агнессы, сестры короля Януса, которая прислала позвать меня. После окончания мессы я отправился с оруженосцем во дворец сеньоры и там выразил ей свое почтение. Она приняла меня очень тепло и желала разузнать обо мне, кто я, /68/ откуда и куда направляюсь; после долгих разговоров она приказала поселить меня в своем доме и обеспечить всем Необходимым меня и моих [слуг]. Это очень благородная сеньора, она никогда не была замужем, с юных лет оставаясь девой, и всегда была в королевском совете, и согласно ее мнениям много раз вершились дела в королевстве. Ей было, наверное, лет пятьдесят
[184]. После того как я отдохнул в тот день, на следующий день сеньора отправилась к королю, своему племяннику, и кардиналу, своему брату, взяв меня с собой, и я выразил свое почтение королю и его дяде кардиналу, которые приняли меня с радостью. Я рассказал им тогда о моем пути: что туда я приехал главным образом, чтобы посетить короля и его двор, а еще чтобы иметь возможность добраться до Вавилона и до горы Синай; а поскольку у меня были рекомендательные письма короля дона Хуана для кардинала Кипра, который в то время находился в Италии, то, когда я встретил его там [на Кипре], он сказал мне, что ему было бы очень приятно хорошо подготовить меня к тому [путешествию], которое я задумал.
В тот момент там присутствовал мосен Суарес, адмирал Кипра
[185], он подошел ко мне безо всяких церемоний и сказал, что он кастилец, как и я, и стал упрашивать короля, кардинала и сеньору мадам Агнессу, чтобы они отпустили меня поселиться у него, и так настаивал, особенно перед мадам Агнессой, /69/ что ему это удалось, и потом я ушел с ним. Этот кабальеро родом из Сеговии, из рода Сернадилья, будучи юношей и странствуя по свету, он оказался на Кипре в день битвы короля с людьми султана, и так храбро он проявил себя, что спас королю жизнь, был взят вместе с ним в плен и увезен в Вавилон
[186]. У мавров принято, что никто не может скакать верхом, если он только не христианин и не ренегадо, и в тот день, когда плененный король входил в Вавилон, привели двух лошадей, одну для короля, а другую для мосена Суареса, и когда привели их к султану, то он приказал, зная правду о том, как произошло [пленение короля], оказать ему [Суаресу] такие же почести, как и королю. Через несколько дней во время разговора о выкупе короля султан сказал мосену Суаресу, что если бы тот сумел быть полезным в освобождении короля, то султан отпустил бы его под честное слово, чтобы он съездил и привез бы выкуп или хотя бы вернулся сам. Мосен Суарес обещал все это, и султан приказал дать ему все необходимое и даже, говорят, спросил его, как он хотел бы быть одетым, а тот ответил, что на сирийский манер. Султан приказал исполнить это, освободил его, тот уехал, и приехал на Кипр, и там кардинал с мадам Агнессой /70/ и другими членами совета приказали послать нескольких кабальеро к христианским королям и принцам, чтобы они помогли в выкупе короля (там на Кипре я видел кабальеро, приезжавшего сюда, его звали Якопо Гурри
[187]); мосену Суаресу выпало тогда ехать к папе; через некоторое время все вернулись из своих королевств, кто с чем мог, и собрали залог за короля; и мосен Суарес с другими людьми из королевского совета отвезли всю эту сумму золотом — триста тысяч дукатов — и отправились с ней к королю. Когда они приехали в Вавилон и султан узнал об этом, велел он выйти их встретить и принял [мосена Суареса] с такими почестями, как будто тот был его сыном; тогда он отдал приказ освободить короля на таких условиях: султан получил ту сумму золотом, а кроме того король Кипра обязался давать ему ежегодно восемь тысяч дукатов, и на этом с делом этим было покончено. Султан приказал подготовить все необходимое, в том числе корабли, чтобы отвести [короля] в его королевство. Мосену Суаресу он оказал много милостей, а главному толмачу султана, родом из Кастилии, иудею из Севильи, отрекшемуся [от своей веры] в Вавилоне, за труды, которые он совершил для короля, пока тот был в тюрьме, каждый год привозят двести дукатов. А король, вернувшись в свое /71/ королевство, собрал совет со своими грандами, взял мосена Суареса за руку, посадил его рядом с собой и сказал, что если у него не будет законного сына, то он передаст ему в наследство королевство
[188].
