И отбыл я отсюда, и отправился в Майнц, и по дороге, по левую руку, находится высокий трон, сделанный на века, на котором выбирают императора
[353], и должен он прибыть сюда и ждать тридцать дней, не появится ли кто оспорить [его власть]; и случилось однажды так, что пришел соперник, и воссел на трон, и устранил другого. Этот акт обязаны совершать те, кто избран [императором], чтобы все видели и чтобы об этом стало всем известно. И отбыв отсюда, въехал я в город Майнц, город очень большой, очень населенный, хорошо обеспеченный и очень богатый, и он — одно из великих архиепископств Германии, /239/ с замечательной церковью
[354] и монастырями и очень красивыми людьми; здесь я пробыл два дня и отправился в Кёльн. И несомненно, красивейшее зрелище в мире — долина Рейна; от одного конца до другого столько богатых городков, и столько всего замечательного, и столько замков, и столь тесно стоят они, что стыдно даже говорить, так близко находятся они друг от друга, и украшены они высокими шпилями с крестами и флюгерами с золотыми яблоками. И так ехал я по той долине до города, называемого Кобленц
[355], города примечательного; и в другой части его, напротив, находятся замки и башни сеньора Хайнсберга, кабальеро, совершившего паломничество в Сантьяго, схваченного и отвезенного в Бургос, пока [не помогли ему] одни бургосские купцы, которых арестовали в Германии, а он привез их в Кастилию, и было это так, и освободили его из тюрьмы; но потом, когда ехал он по Франции, его пленил и освободил [лишь] за выкуп граф Фернандо де Вильяндрандо
[356], так что из паломничества того вышел для него сплошной ущерб. Меня предупредили, чтобы я быстро проехал [ту местность], чтобы не было мне какого-нибудь вреда от того сеньора, и так я и сделал; и все это время сопровождала меня та сеньора, про которую говорил я, что познакомился с ней в купальнях; и отправились мы на /240/ ночь в благородный большой город Кёльн, где у сеньоры той был дом, и взяла она меня с собой, и принимала она меня с большими почестями те восемь дней, что я пробыл там. И на следующий день сеньор Хайнсберг, о котором я говорил, прислал ко мне своего сына с несколькими эскудеро просить меня, чтобы приехал я в его земли, и что мне будет приятно там и я хорошо отдохну; и чтобы я не верил, что у него такие намерения, как мне говорили, и что хотел бы он помириться с кастильцами, ведь поступили они так, как должны были поступить, и что он вовсе не желает, чтобы из-за него плохо обращались бы с теми [кастильцами], что сюда приезжают. (И говорят даже, что это император приказал ему отправлять к себе во дворец всех кабальеро, которые были здесь.) И я велел очень благодарить его за его добрые намерения и передать, что я очень спешу к герцогу Бургундскому и должен буду вернуться на собор, и на обратном пути посещу я его, и так я отделался от него.
Я провел в этом городе упомянутое мною число дней, получая большое удовольствие и занимаясь заменой лошадей, ибо те, которые у меня были, очень утомились. Это главный, самый богатый и самый красивый город в Германии; с одной стороны протекает Рейн, с другой — большие равнины и луга на немецкий манер. Город хорошо укреплен стенами, с хорошим рвом и /241/ частоколом, там очень приятные улицы, множество мастеров во всяких механических искусствах, дома очень приятны изнутри и еще более снаружи, и гостиницы, столь благоустроенные, что, если бы понадобилось, можно принять и короля. Собирается несколько богатых людей, каждый вкладывает свою долю, и в соответствии с тем, что вложил, получает доход, и выбирают в качестве хозяина человека способного и благородного, ибо, как говорят они, чтобы принимать хороших людей, самому подобает быть хорошим; иногда бывает, что какой-нибудь сеньор, желающий на старости лет удалиться от мира, приходит в гостиницу и договаривается с хозяином, что на всю [оставшуюся] жизнь выделяется ему комната с кроватью и двумя столами, завтрак с ужином и месса, оплачивает оговоренную сумму и проводит без забот всю [оставшуюся] жизнь. Эти, а также многие другие услуги, о чем долго было бы писать, оказывают в этих гостиницах; насколько я понял, их оборот весьма велик, и распространяется на многие важные вещи. Архиепископом в этом городе большой сеньор, как потому, что это соответствует сану, так и по его родовитости, ибо он сын одного герцога
[357], и по тому, как он держит себя, показался он мне более пригодным к мирскому служению, чем к церковному. Он устроил для меня большой праздник и прекрасный прием, и так непринужденно чувствовал я себя с ним, словно был оттуда родом; он сам ездил верхом и возил меня смотреть церкви, и монастыри, /242/ и дворцы сеньоров, и дам, которым, как показалось мне, вовсе не приходилось с ним скучать. Главная церковь этого города весьма замечательна, очень роскошной постройки, и в ней все еще идут работы; и в центре ее главного придела находится маленькая часовня из железных брусьев, где лежат три волхва
[358]; и говорят, что несколько дней назад случилось там великое чудо, и было это так: часовня была уже закрыта, так что оставалась только большая каменная плита, которой должны были ее закрыть, и когда ее уже готовились положить, сорвалась она с канатов и должна была упасть прямо на святые тела волхвов, и часовня волхвов сдвинулась почти на шаг оттуда, где находится сейчас, и камень ударился рядом с ней. Лежат там эти три тела так, чтобы любой мог увидеть их от ног до головы, все целиком, [это], несомненно, великая святыня, и они там великолепно убраны, и относятся к ним с величайшим благоговением. Есть в городе женский монастырь, где находится дева св. Урсула с одиннадцатью тысячами [дев], умерших вместе с ней; и приняла она мученичество здесь, в этом городе
[359]; этот монастырь весьма замечательный, и там место большого паломничества. И сколько был я здесь, была в городе ярмарка, и привезли много хороших /243/ вещей, но скакуны и упряжные лошади из Англии понравились мне больше всего. Немцы народ очень умный, особенно в тех, о которых я говорил, механических искусствах.
