Этот кабальеро показывал мне дом герцога, город и все, что стоило посмотреть, среди чего наилучшим были сами герцог с герцогией и то, что у них в доме, лучшем, какой я когда-либо видел, ибо в то время, когда я был там, во внутренних покоях, где размещался герцог, находились граф Сен-Поль, большой сеньор, со своей женой и всем двором; и граф д'Этамп, другой большой сеньор, со всем своим двором; и принцесса Наваррская, племянница [герцога], /248/ двор которой был отдельно; и также Иоганн Клеве, ее брат, и монсеньор де Шарни, и монсеньор де Крак
[372], все со своими женами, и много других знатных кабальеро герцогского дома, а также говорили, что с герцогиней постоянно пребывало двести знатных дам; все [дамы] обедают внутри, в покоях, а также и холостые кабальеро, которые сами по себе, и герцог несет все их расходы как свои собственные. Показалось мне, что здесь полная противоположность герцогу Миланскому: у одного сколь возможно больше людей в поле, а при нем никого, а у этого все при нем и никого в поле; но ему это и не было нужно, ибо жил он в добром мире [с соседями]. О куртуазности тех людей, не говоря уже о их множестве, лучше и не скажешь, у них постоянно празднества, состязания и турниры, и все, что существует для получения удовольствия. Сеньор герцог — благороднейший и очень доблестный человек, очень приятной внешности и телосложения, высокий, хотя и худой, не говоря уже о галантности, какая только может быть; лет ему будет пятьдесят пять; о сеньоре герцогине тоже очень хорошо говорят, и все ее люди очень любят ее, и [даже] больше, чем ее мужа; у них один сын, а больше не было
[373]. При дворе ее я видел двух слепых /249/ родом из Кастилии, что играют смычком на виуэле
[374], а потом видел я их здесь, в Кастилии. Сеньор герцог все то время, что я находился там, много раз посылал за мной и расспрашивал меня о краях, в которых я странствовал, и хотел он получить от меня подробные сведения, выказывая большое удовольствие от этого и как бы давая понять, сколь велико его желание осуществить завоевание Иерусалима, и так показалось мне по его расспросам; и спросил он меня, должен ли я ехать дальше и не захочется ли мне остаться у него; и ответил я, что, когда закончу смотреть его землю и Париж, вернусь в Кастилию, ибо точно знал я, что король, мой господин, хотел лично повести войну против мавров, и он хорошо посмотрел на это, и велел бастарду де Сен-Поль, чтобы составил мне хорошую компанию, и когда захочу я уехать, чтобы проводил через его земли и, если будет нужно, он даст мне свои письма; и я был за это очень ему благодарен. Оттуда отправились мы осматривать город, который велик, богат, с весьма приятными постоялыми дворами, и середине одной из площадей стоит Дом закона, как они его называют, где у них совет
[375], и это лучшее, что видел я до сегодняшнего дня; и выехали мы за город, чтобы осмотреть несколько имений герцога, куда он ездит получать удовольствие, среди которых видели мы /250/ одно, в котором замечательный дом с большим парком на целую лигу вокруг, окруженный [изгородью], где много оленей и других диких животных.
Я выехал из Брюсселя в сопровождении одного кабальеро, капитана из Слёйса
[376], которому поручил меня бастард; и отправились мы в тот день обедать в один городок, где не нашли вина, и я сказал, что не хочу есть до приезда в Брюгге, где мы найдем вино, а он сказал, что есть у него там одна родственница, аббатиса одного монастыря, и что он пошлет к ней узнать, нет ли его у нее, и так он и сделал; и аббатиса прислала сказать ему, что у нее вина в достатке, но что не даст она его, если не отобедает он с ней и не привезет испанского кабальеро; и отправились мы туда, и приняла она нас с большой радостью, и мы прекрасно отдохнули; и после обеда рассказала она мне, как ездила она в паломничество в Сантьяго, и с такой честью принята была кастильцами, что не знала, как отблагодарить за это, и что просит она меня пожить там несколько дней и отдохнуть от столь долгих путешествий, и что будут ко мне относиться, как к сыну, и я благодарил ее за столь большую милость, и распрощался с ней; и отправились мы в Брюгге, и приехали /251/ в час вечерни, и разместился я на одном постоялом дворе, который назывался «Ангельским», а капитан из Слёйса, приехавший со мной, отправился в свой город, и упрашивал он меня, чтобы отправился я туда и приятно провел с ним время, и я пообещал ему это.
Город Брюгге — большой, очень богатый город с лучшей торговлей в мире, ибо говорят, что в торговле соперничают два города, один из них — Брюгге во Фландрии на Западе, другой — Венеция на Востоке
[377]; но, как мне кажется, да и все так говорят, что значительно большая торговля ведется в Брюгге, чем в Венеции, и вот почему: на всем Западе нет другой торговли, только в Брюгге (хотя она немножко ведется в Англии), и стекаются туда все народы мира, и, говорят, был день, когда вышли из порта Брюгге семьсот кораблей; Венеция же, наоборот, какой бы богатой ни была, торгуют в ней только венецианцы. Город Брюгге находится в графстве Фландрия и является его главным городом, это большой город, с приятными домами и очень приятными улицами, целиком заселенными ремесленниками, с очень приятными церквами и монастырями, весьма хорошими гостиницами, прекрасным управлением как в правосудии, так и в остальном. Здесь сбываются товары /252/ из Англии, Германии, Брабанта, Голландии, Зеландии, Бургундии, Пикардии и даже большой части Франции, и заметно, что это — порт всех этих земель, и привозят все сюда, чтобы продавать иноземцам, как если бы этот порт был у них дома. Народ удивительно работящий, к чему его вынуждает бесплодие земли, ибо приносит земля очень мало хлеба, а вина вообще нет, и нет воды, пригодной для питья, и никаких фруктов, и все привозят им со всего мира, и оно у них в изобилии, благодаря вывозу произведенного их руками; и берутся отсюда все товары, расходящиеся по миру, и шерстяные ткани, и аррасские ткани, и всякого рода ковры, и многие другие необходимые людям вещи, которые тут в изобилии. Есть в [Брюгге] огромное здание на берегу залива, идущего от моря мимо Слёйса; называют [это здание] халле, и там разгружают товары, и делается это так: в тех краях Запада морские приливы и отливы очень сильные, и от Слёйса до Брюгге, а будет там лиги две с половиной, большой канал, глубокий, словно река, и через определенные промежутки устроены там что-то вроде шлюзов на водяных мельницах, поднимая которые, вода проходит [вперед], а влившись в них, не может ни /253/ вытечь, ни хлынуть обратно; и когда начинается прилив, нагружают те корабли, и плывут они с товарами в Слёйс благодаря течению, и когда море становится полным, воду задерживают, и прошедшие корабли разгружаются и загружаются другими товарами, и с той же водой, которая принесла их, когда море становится пустым, возвращаются они вместе с отливом; и так пользуются они той водой благодаря своему мастерству, осуществляя большую разгрузку и погрузку, а если бы приходилось им делать это с помощью лошадей, то были бы это громаднейшие деньги и большие неудобства. Этот город Брюгге приносит очень большой доход, и люди в нем очень богатые; и случилось несколько дней назад, что отложились они от герцога, хотя он находился в городе, и вышел он оттуда со своей женой и людьми, и собрал против них войско, начал войну и взял их силой, и наказал их казнями и конфискациями; видел я вокруг Брюгге, оттуда до Слёйса и вокруг Слёйса много высоких столбов с насаженными на них человеческими головами
[378]. Люди этой земли очень изысканны в одежде, очень расточительны во всем, что касается еды, и предаются всяческому сладострастию; и говорят, что в той халле женщины имели свободу во всем, чего бы ни захотели, нашелся бы человек заплатить за то, чтобы провести там ночь, и мужчины, которые ходили туда, могли привести какую угодно женщину и совокупляться /254/ с нею при условии не пытаться разглядеть или выведать, кто она, а поступивший так заслуживал смерть; совместные посещения бань мужчинами и женщинами считаются у них столь же благопристойными, сколь у нас посещение церквей; и несомненно обладает здесь великой властью богиня Похоть, но да не придет к ним бедный человек, ибо плохо его примут. И несомненно, у кого есть большие деньги и желание потратить их, найдет в одном этом городе все, что есть на свете; видел я там кастильские апельсины и лимоны, которые, кажется, только что сняли с дерева; там греческие фрукты и вина в том же изобилии, что и в Греции; видел я там сиропы и пряности из Александрии и со всего Леванта, будто находился в тех краях; видел я там пушнину с берегов Великого моря, словно бы была она оттуда; была там вся Италия со своей парчой, шелками, доспехами и со всем остальным, что в ней производится; так что не найдется на свете ни одного края, откуда не привозили бы самого лучшего.
