Когда послы закончили свои дела, разъехались они, каждый в свою землю, и отправился я с немцами, и въехали мы в Богемию, в город, называемый Эгер
[393], должности которого император Сигизмунд дал [на откуп] этому Гаспару Шлику, и здесь была его жена; и пробыли мы в этом городе шесть дней, ибо устроил он свадьбу одного из своих братьев, и приехали туда знатные люди, как из Германии, так и из Богемии, и устроили состязания, турниры и большие празднества. И выехали мы оттуда, и, продвигаясь по Богемии, приехали мы в город Прагу, и не встретили там императора, уехавшего в Силезию, что на границе с Польшей, и ведшего войну против польского короля. Город Прага — очень древний и очень благородный город, и очень богатый, хотя и порушенный с тех пор, как богемцы впали в ересь; и даже не показалось мне, чтобы было низвержено их учение, /271/ ибо есть горы и высокие замки, где живут люди, называющиеся таборитами, по одному замку, который называется Табор, и все еще пребывают они в своем заблуждении
[394], и даже большая часть королевства, преимущественно женщины, упорствует в том, что называют они общностью — потому, думаю, что угождает это их вожделению, так мне, по крайней мере, показалось. Город Прага разделен на две части, одну называют Старая Прага, а другую Новая Прага, и протекает между ними большая река, и по мосту ходят из одной [части] в другую; в этом городе есть крупные учебные заведения во всех науках
[395], в особенности в теологии; пробыли мы там два дня. И выехали мы из этого города, продвигаясь по Богемии, пока не выехали из нее, ибо есть между ней и Германией как бы стена леса, очень высокого и густого, и нельзя ни верхом проехать, ни пешком пройти иначе, кроме как по регулярным дорогам; и выехали мы из Богемии, и отправились по Германии, и приехали в город маркграфа Майссенского, герцога Саксонии, которую в Кастилии называют Сансуэнья, который теперь женат на сестре нынешнего императора Фридриха
[396]; и прошло дней пятнадцать, как сразился он с богемцами, теми еретиками, победил их, привез большую добычу и тысячу пленников, среди которых /272/ было, говорят, сто идальго известных гербов. Сеньор этот принял меня очень хорошо и был со мной весьма учтив; и Гаспар Шлик пробыл с ним там три дня. И выехали мы оттуда, продвигаясь по Германии и встречая много сожженных сел и церквей, разрушенных королем Польши в то время, пока император воевал в Богемии; и потому пришлось ему уехать оттуда и пойти войной против польского короля.
За три дня до Рождества приехали мы в большой город Бреслау, что в Силезии, на краю всей Германии, где встретили императора Альбрехта в сопровождении многих герцогов, графов, маркизов, крупных сеньоров, прелатов как со всей Германии, так и из Венгрии и Богемии, и был там один кабальеро прусского ордена с войском, которого прислал магистр
[397], и у императора также было большое войско, поскольку был он на войне и было ему нужно, чтобы было с ним много людей, и людей храбрых. Показалось мне, что ни война не мешала празднествам, состязаниям, турнирам и свадьбам, которые император устроил нескольким своим приближенным, ни празднества не мешали войне, но заботились и о том, и о другом. Император получил империю недавно, /273/ и съехались туда многие роды, и много посольств от королей, князей и итальянских коммун; был там епископ Бургоса по велению нашего господина короля дона Хуана, которому император оказывал величайшее уважение; и он заслуживал этого, ибо помимо того, за кого он приехал, он [и сам] был благородным, благоразумным и весьма образованным человеком, и при нем была большая, хорошо одетая свита; был там [посол] герцога Бургундского, и герцога Милана, и Венеции, и Флоренции, и Генуи, и папы Евгения, и короля Арагонского; и некоторые из них, в особенности венецианский и флорентийский, привезли богатые дары, особенно венецианцы; и хотя принял он от всех дары с радостью, венецианских не взял, говоря, что не имеет смысла принимать дары от тех, с кем он должен воевать; и сказал он в присутствии всех, что дает он торжественную клятву не принимать корону Империи и не тратить своих доходов, пока не будет восстановлена Империя там, откуда венецианцы вытеснили ее силой
[398], и пока не возьмет он Дом Господень в Иерусалиме, и там примет корону. Все остались очень довольны этой клятвой, а венецианцы опечалились; с этим и уехали.
