Город этот очень большой, больше Севильи и очень многолюдный, и принадлежит епископу Силезии
[403], главному прелату во всех тех краях; и хотя имеет он большой доход, количество воинов, которое он может выставить, удивительно. Это земля настолько холоднее Нижней Германии, насколько Германия холоднее Кастилии; и ни печей, ни каминов не хватает здесь, чтобы было достаточно тепло; есть и другой вид печей, когда в подвале под залой разводят огонь, а наверху есть заткнутые отверстия, и ставят над ними дырчатые сидения, и садится человек на сидение, и открывают отверстие, и оттуда идет к нему тепло между ног, и расходится по всему телу. И столь велик холод в этом городе, что император и все остальные ездят по улицам сидя на чем-то вроде деревянной молотилки, и тянет ее лошадь, подкованная на их манер, и так возят их, волоча по улицам; другие ездят в повозках, которые тянут восемь-/279/десять лошадей, повозки хорошо укрыты внутри и снаружи, и есть в них жаровни, и так выезжают из своих домов и отправляются во дворец или куда им надо, так что никто, у кого есть какие-то деньги, не ездит верхом, чтобы не упасть; кажется, что улицы стеклянные из-за толстого льда, и потому они много ходят пешком. В полночь все, включая детей, находятся в церкви, ибо они благочестивы и любят ходить на мессу; их поддерживает также еда и питье, но в этом они больше, чем в чем-либо другом, отличаются от нашей нации. Думаю, здесь тратится больше пряностей и пушнины, чем нужно половине мира. Люди эти очень богатые, в особенности много у них серебра, а поскольку не держат они много людей, с теми богатствами и доходами, которые есть у них, терпят они все это. Этот император Альбрехт был человек большой добродетели, христианнейший и очень набожный человек, как в любви к слушанию богослужений, так и в делах милосердия, которые он творил; это был очень честный человек, очень воздержанный мужчина, прямодушный и очень смелый кабальеро; и именно благодаря ему, когда был он герцогом, богемцы не проникали в Германию, ибо император Сигизмунд не смог бы противостоять этому, будучи богемцем по рождению
[404] и потому не шел им наперекор. /280/
И сказал я императору, чтобы Его Милость дал мне разрешение, ибо хотел я отправиться в Кастилию, потому что говорили, что король, мой господин, собирается лично идти в поход против мавров; и те кабальеро, которые были там, попросили его, чтобы поручил он меня двум своим кабальеро, бывшим там с вооруженными людьми, и должны они были выехать в Вену в Австрии, а было у них двести человек конных. И выехали мы из Бреслау, и пробирались до границы с Богемией с большими трудностями и опасностями, и въехали через маркграфство Моравия, принадлежащее императору Альбрехту, — а дал ему его тесть император Сигизмунд на свадьбу
[405], — и было там множество разрушенных и сожженных селений, погубленных богемцами; и так провели мы два дня, пока не приехали в Вену в Австрии, претерпев большие холода и морозы; и по пути проехали мы по поверхности двух рек на повозках, и вода вся была замерзшая, и у меня чуть не выпали от холода все зубы; и несомненно, величайший труд ехать верхом по такой земле зимой. Один из этих двух кабальеро, в чьем обществе я ехал, жил там же, где нынешний император, который теперь, а другой жил в Вене, но получил /281/ в держание от императора Альбрехта поместье за городом, примерно в двух лигах, и там была его жена; и не доехав две лиги до города, каждый из них поехал к своему дому; и тот, который жил в Вене, просил меня провести у него пять или шесть дней, и обещал прислать за мной туда, где собирался я остановиться в Вене, и мы уехали. И не успел отъехать я и на пол-лиги от них, как напали на меня несколько местных бедных пеших идальго, чтобы ограбить меня, но не удалось им ничего, ибо у меня и моих людей были хорошие лошади, так что я добрался до города и остановился там, где мне советовали; и приехав, отправился я есть, и тотчас появились те, кто напал на меня, ибо узнал я одного из них; и спросил я их, как все это было; и сказали они, что они бедные идальго и что этим существуют; и сказал я, что я тоже бедный идальго, чужеземец, и что я также нуждаюсь, как и они; они ответили мне, чтобы простил я их, раз уж так получилось, и что отправятся они раздобыть чего-нибудь для себя и для меня; я поблагодарил их за это, пригласил их поесть со мной и дал каждому из них по флорину, и были они очень довольны, и все время, пока /282/ был я в городе, они меня сопровождали.
Город этот стоит на Дунае, он величиной с Кордову, очень красив домами снаружи и внутри, с очень приятными улицами, очень приятными гостиницами и церквами, среди которых замечательна главная церковь, и башня ее создана была по образцу той страсбургской, что очень красива
[406], и были в ней такие большие органы, что когда играли они, казалось, что вся церковь рушится. В этом городе много мастеровых всех ремесел; есть большие учебные заведения. У императора замечательный дом; императрица была здесь, и ездил я к ней, ибо так приказал мне император; она дочь императора Сигизмунда, очень красивая женщина, высокого роста, и есть у нее маленький сын, который теперь король Венгрии, и две дочери от двенадцати до пятнадцати лет
[407]; и рассказал я ей там новости об императоре, ее муже, и как шли переговоры о мире между ним и королем Польши, и что было недалеко до его заключения; она получила большое удовольствие, и приказала нескольким кабальеро, чтобы оказали мне все почести, и показали землю, и накормили меня, и так они и сделали; и распрощался я с ней, и хотя ее муж дал мне девиз Дракона, она дала мне свой /283/ собственный, который был у нее на груди, ибо то был девиз ее отца, и ей подобало дарить его. Я отправился с теми кабальеро и пробыл в этом городе четыре дня, отдыхая с ними, пока тот кабальеро, о котором говорил я, не прислал за мной двух своих эскудеро; и распрощался я с ними, и отправился в поместье императора, где ожидал меня тот кабальеро, а называют то поместье Лаксендорф, где меня уже ожидал тот кабальеро; и прежде чем уехать из Вены, ездил я к Георгию Вонирок, кабальеро, который в тайне дрался на поединке с доном Фернандо де Гевара
[408], и этот кабальеро проехал со мной две лиги до дома, и там другой [кабальеро] пригласил его отобедать прежде, чем он уедет, и провели мы с большим удовольствием весь тот день. Кабальеро из Вены уехал обратно, а я с удовольствием провел там четыре дня, отдыхая от совершенных трудов, и чувствовал себя очень непринужденно, а к жене того кабальеро относился, как к собственной матери, и показал он мне весь дом, один из лучших и самых великолепных, какие я видел, с крепкими стенами, частоколом и рвом, хотя и на ровном месте и с одной стороны большой парк в лигу в окружности, где водились кабаны, олени и другие дикие животные, а посередине река с зарослями по одну и по другую сторону. В /284/ этом доме император держит мастеров по изготовлению оружия, ножей, луков, стрел, кольчуг и многих других весьма примечательных вещей; эта донья и ее муж дали мне несколько вещей: она подарила мне льняную одежду, а он — шпагу, шпоры и позолоченные стремена, и на этом я распрощался с ними.
