Я прибыл в Феррару, поскольку мне было сказано, что папа собирался уезжать, и так оно и было, ибо, приехав, узнал я, что папа уезжает во Флоренцию. Как только я приехал, я отправился к греческому императору, которой очень мне обрадовался, а потом отправился я смотреть, как едет папа, и было это так: все архиепископы, епископы, другие прелаты и клирики шли пешком в процессии, с крестами, и затем кардиналы на лошадях, каждый с жезлом, распределившись по порядку, и за ними появилось двенадцать лошадей, покрытых красным бархатом, и на каждой из них был где зонт, где седло, где подушки, и так все до последней, покрытой парчой, с дорогим серебряным седлом с ларцом на нем, и везла она Тело нашего Господа, а на шее висел у нее серебряный колокольчик; два прелата вели эту лошадь за поводья; и вслед за этой лошадью появился папа на лошади, покрытой красным бархатом, /290/ одетый как для мессы, со своей епископской митрой, давая свое благословение на одну и на другую сторону, а люди перед ним разбрасывали по улицам монеты, чтобы те, кто подберет их, получали прощение (это чтобы не приближалось к папе такое количество народа); и вели его лошадь под уздцы маркиз Феррары и граф Урбино. Говорят, что герцог Милана снарядил много людей, чтобы захватить папу в плен, и маркиз отправился с ним в этот день до одной пустыни в миле оттуда, и был при нем большой вооруженный отряд, и сделал он вид, что папа едет с теми людьми в один из своих городов, и были подготовлены большие празднества, а он проехал с ним другим путем, и через два дня в целости и сохранности привез его во Флоренцию. И говорят, что за эту и другие оказанные услуги снизил он подать с маркизата до трех тысяч дукатов и утвердил все его постановления, как явствовало это из буллы, которую маркиз велел выбить на камне у входа в главную церковь Феррары
[418].
Я пробыл в Ферраре два дня и спешил уехать оттуда, но не смог даже уехать во Флоренцию, поскольку обменные конторы были закрыты, а менялы разъехались. И император хотел взять меня с собой, но я отделался от него, оставил своих лошадей на прокорм и отправился в Венецию, чтобы посмотреть на мое имущество и отдохнуть и чтобы лошади мои тем временем отдохнули в Ферраре. Император уехал на следующий день, а я отправился в Венецию, /291/ и почувствовал я себя так, словно был уже у себя дома; разыскал я своего друга, купца, которому оставил я все мои вещи, и, несомненно, не нашел бы я никого, кто позаботился бы о них лучше, и узнал я, что уезжает он в Кастилию, в Севилью; и попросил я его, чтобы отвез он на корабле своем все мои вещи, кроме денег, которые он мне там оставил, и он с удовольствием сделал это, с той же заботой, что и первое [поручение], а я оставался в Венеции, пока он не уехал. Пока я был там, в то время как папа обустраивал свой двор, пришла новость, что герцог Милана взял Брешу в кольцо плотной осады, спустив свои барки на воду тамошнего озера, так что не могли подвозить в город никакого продовольствия; венецианцы вооружили галею, с помощью [специальных] приспособлений провезли ее по земле, подняв ее на горный хребет, столь высокий, как самый высокий в Кастилии, а потом спустили ее на воду; чтобы посмотреть на это, собралось, думаю, сто тысяч человек, и не зря, ибо никогда не видел я ничего подобного, ни приспособления такого, так что было трудно поверить, что может такое быть; и когда оказалась она на воде, потопила тотчас все другие барки, так что ни одна не осмелилась больше плавать; и /292/ выручила она город, так что из-за этого снята была осада, а ведь миланцы чуть было не взяли города. И отправился я полюбоваться на людей герцога Милана, которые были там с Никколо Пиччинино, их главным капитаном, и было это красивейшее зрелище; и отсюда отправился я посмотреть Виченцу, приятный город, принадлежащий венецианцам
[419]. И отправился я оттуда в Верону, также принадлежащую венецианцам, очень большой и богатый город, хотя и малонаселенный, очень древний, говорят, созданный римлянами, когда были они изгнаны, и назвали они ее Верома, то есть «Смотри, второй Рим!», так что многое из того, что есть в Риме, есть там в силу сходства
[420]; и вернулся я оттуда в Венецию, пробыв два дня.
И выехал я во Флоренцию, где встретил папу и императора, и получил свои деньги; и пробыл я здесь восемь дней, осматривая город, один из самых красивых в христианском мире, как по красоте, так и по величию, и по богатству, и управлению. Каждый месяц ей управляет один человек, на кого падет жребий, и иногда достается он сапожнику, а иногда кабальеро, но лучшего управления и не придумаешь.
[421] Дома в этом городе очень приятные, улицы и постоялые дворы хорошие, очень чистые и содержатся в достаточном порядке, монастыри и церкви великолепные, больницы — /293/ лучшие в мире, одна женская, а другая мужская, в такой чистоте, порядке и достатке, что если случится заболеть королю или принцу, находящемуся там, оставит он собственный дом, чтобы лечиться там; для тех, кто живет там, [предусмотрено] большое прощение грехов, а если умирают там — полное отпущение, и кто мог бы поведать о столь же богоугодном заведении, подобном здешнему, как мужском, так и женском; и каждому выделяется место в соответствии с его положением, а уход за всеми одинаковый; и разве не будут вознаграждены столь благоразумные люди, ведь всегда выходили из Флоренции люди великие и сильные в науке, и сегодня есть они. Главная церковь этого города весьма замечательна, здание ее огромное, особенно башня, что при входе, вся доверху с узорами из мрамора
[422]. Перед ней находится большая площадь, и в центре нее стоит очень большая капелла, изнутри украшенная мозаикой, а снаружи покрытая свинцом; называют ее крещальней св. Иоанна, и находится в ней большая крещальная купель, и алтарь, на котором произносится месса, а вверху висят все флаги городов, которыми они владеют
[423] и управляют под своей властью, ибо формой правления и хорошим управлением /294/ завоевали они много земель, и даже город Пизу, крупнейший город, которому они подчинялись, а теперь стали сеньорами и держат в своих руках.
