Майор Алексеев принял меры к обеспечению безопасности проезда Люшкова по шоссе на участке отряда. Дал указание об усилении охраны государственной границы. Назначил для сопровождения Люшкова лейтенантов Карташова и Агевича. Сам к 17 часам выехал для встречи Люшкова на разветвление дорог Барабаш-Посьет-Краскино, где он и встретил его в 18.00 ехавшего в сопровождении полковник Иванова и лейтенанта госбезопасности Стрелкова.
В селении Краскино Люшков пересел на машину Посьет-ского пограничного отряда, при этом майору Алексееву и лейтенантам Карташову и Агевичу, а также полковнику Иванову Люшков приказал выехать в Посьет и ждать там его приказаний. Сам он в сопровождении Стрелкова поехал на заставу им. Косарева. Выезд на заставу Люшков вновь мотивировал предстоящей встречей с тем агентом, который не пришел в первый раз. Стрелков, по приказанию Люшкова, взял всю наличную валюту ИНО уже в сумме 4.500 гоби и иен, которую ему передал на заставе.
Охрана государственной границы в районе пограничных знаков № 7 и № 8 была построена следующим образом. Один секрет в составе 3-х человек с 17 часов — 12 июня до 3 часов — 13 июня высылался к погранзнаку № 8. Такой же секрет в составе 3-х человек с 21 часа — 12 июня до 5 часов — 13 июня высылался к погранзнаку № 7. Остальные наряды высылались на другие направления и участки государственной границы. Резерва на случай назначения новых дополнительных нарядов на заставе не было. План этот передан был по телефону в штаб Краскинской комендатуры, оттуда никаких изменений не последовало.
Около 19 часов Люшков приказал лейтенанту Дамаеву лично, без сопровождающего наряда вести его и лейтенанта госбезопасности Стрелкова к линии государственной границы, где он располагался в прошлый раз в ночь с 29 на 30 мая. Нарядов в район его расположения приказал не высылать. Этим приказом Люшков заставил лейтенант Дамаева заранее выработанный план охраны границы в ночь на 13 июня аннулировать и открыть границу в районе погранзнака № 8.
На границе Люшков подробно расспрашивал лейтенанта Дамаева о прохождении линии государственной границы, о месте расположения японской заставы Пензау и городе Хуньчун. Получив исчерпывающие ответы Дамаева, Люшков выбрал себе для расположения место в десяти метрах от линии государственной границы рядом с распадком.
Приблизительно в 23 часа Люшков, одев поверх формы штатское черное пальто и кепку, расположился на выбранном им месте. В связи с тем, что ожидаемый им агент якобы мог, несколько отклонившись, выйти вправо или влево от него, он приказал лейтенанту Дамаеву расположиться слева от себя в 600 метрах, а лейтенанту госбезопасности Стрелкову — справа на 250 метров, для наблюдения за сопредельной территорией с правого фланга.
Позже было установлено, что фактически Дамаев расположился от места залегания Люшкова на 300 метров, а Стрелков на 24 метра.
Местность в районе перехода Люшкова за границу была пересеченная. В 10 метрах от того места, где располагался Люшков, начинался распадок со средним падением. Человек скрывался в нем, примерно, через 20 шагов. Он просматривался только с точки залегания Люшкова.
В это время было пасмурно, облачно и темно. С 5-ти часов до 7 часов 30 мин стоял большой туман. Видимость была ограниченная. Силуэт человека можно было заметить не более как на 25–30 метров. Место расположения Люшкова с позиции Дамаева из-за складок местности не просматривалась, а с позиции Стрелкова просматривалась только в условиях хорошей видимости.
Около 2 ч. 30 м. 13 июня Дамаев, считая, что Люшков уже закончил операцию по связи с агентом, снялся со своей позиции и пошел к месту, где оставался Люшков. Однако последнего он там не нашел. Дамаев сообщил об этом Стрелкову. Полагая, что Люшков, как и в прошлый раз заблудился или же где-нибудь по близости спит, они не приняли мер к немедленному сообщению о чрезвычайном происшествии, решив искать Люшкова самостоятельно.
Лишь после 7 часов утра, когда разошелся туман и стало светло, Стрелков и Дамаев отчетливо увидели идущий след от места залегания Люшкова по пади за границу. Полагая, что Люшков заблудился и находится где-нибудь поблизости, Дамаев дал с промежутками 2 ракетных выстрела. Затем они обследовали весь участок границы и лишь в начале 9-го часа, по распоряжению Стрелкова, Дамаев отправился на заставу и по телефону сообщил в Посьет полковнику Иванову о происшествии.
После чего лейтенант Дамаев возвратился к месту залегания Люшкова и пошел по обнаруженному следу через линию государственной границы на сопредельную территорию на расстояние в 1 километр от линии границы. При выходе на дорогу, идущую от погранзнака № 8 к японской заставе Пензау, след терялся. Осмотрев в этом районе местность, Дамаев около 10 часов вернулся обратно. Японских нарядов во время нахождения на сопредельной территории он не встретил.
При обследовании места, где располагался Люшков, никаких других следов или признаков насильственного увода Люшкова на сопредельную территорию обнаружено не было. Люшковым была оставлена зеленая пограничная фуражка, которой он маскировался, направляясь с заставы на линию границы, форменный плащ, коробка к пистолету «Маузер» и бутылка от нарзана.
На сопредельной территории в течение дня 13 июня пограничными нарядами отмечалось необычное оживление, это выражалось в движении автомашин и в том, что с японской заставы Пензау в сторону государственной границы на машине были выброшены 2 наряда — один в составе 4-х человек в направлении погранзнака № 8, второй — в составе 7-ми человек в направлении погранзнака № 7, что ранее не отмечалось.
Факт бегства начальника УНКВД Дальневосточного края к японцам был очевиден, хотя информации о нем первое время никакой не было.
Как и следовало ожидать, после этого события была арестована жена Люшкова — Письменная Нина Васильевна.
15 июня 1938 г. на допросе она сообщила зам. наркому НКВД Фриновскому, что с Люшковым она познакомилась в 1981 г. в гор. Харькове и через месяц — полтора после знакомства вышла за него замуж и уехала с ним в Москву, по месту его новой службы.
Она рассказала, что у Люшкова живут в Харькове мать, брат Семен, две сестры — Лиза и Нюра. Семен Люшков работает инженером, за принадлежность к троцкистам его в 1935 г. или в 1936 г. исключили из партии. До этого муж был с ним в хороших отношениях. Семен гостил у них в Москве. Со своими сестрами Люшков был менее близок, чем с братом, но тем не менее всегда заботился о них, посылал им и матери деньги. Нюра была им устроена на службу в ПК (перлюстрация корреспонденций). Вторая сестра Лиза — врач.
Наиболее близкими друзьями Люшкова были: И. М. Леплевский, М. А. Коган, Г. М. Осинин. С этими людьми у Люшкова была политическая дружба и между ними, особенно между Люшковым и Леплевским, и Люшковым и Коганом не было секретов.
До осени 1931 г. Люшков был в очень хороших отношениях с В. А. Балицким, но со времени переезда Балицкого в Москву в качестве зампреда эти отношения ухудшились. Люшков объяснял этот поворот во взаимоотношениях с Балицким тем, что последний поддерживал, как он выражался, выскочку — Письменного и его преследования меня, как бывшей жены Письменного. В самом деле, как потом оказалось, Люшков изменил свои отношения к Балицкому потому, что он начал сближаться с Ягодой и его группой. Когда И. М. Островский сблизился с нашим домом, он неоднократно подчеркивал хорошие отношения и доверие Ягоды к Люшкову.
