Однако недавнее поражение на Халхин-Голе несколько скорректировало планы японского правительства. Что сыграло свою роль в отказе Японии нападения на Советскую Россию в декабре 1941 г., когда войска Германии стояли под Москвой. Это позволило в самые трудные дни обороны Москвы перебросить с Дальнего Востока до двадцати стрелковых дивизий и несколько танковых соединений, сыгравших важную роль в обороне Москвы, что позволило в дальнейшем Красной армии перейти в контрнаступление.
Из телеграмм итальянского посла в Японии — Инделли Марко, направленных им 2 июля 1941 г. в Министерство иностранных дел Италии, следовало, что министр иностранных дел Японии Мацуока вызывал к себе послов Италии и Германии. Им были сделано устное и строго конфиденциальное сообщение в отношении политики японского правительства перед лицом войны, проходящей между Италией и Германией, с одной стороны, и Советской Россией с другой. Министр заявил, что Япония готовится соединить свои силы с силами Германии и Италии, чтобы активно бороться с коммунистической угрозой и намерена наблюдая за развитием ситуации, со всей своей решительностью уничтожить коммунистический режим, который там установлен.
В то же время сообщал итальянский посол, японское правительство хотело обеспечить себе во французском Индокитае опорные пункты, дающие возможность Японии усилить свой нажим на Великобританию и США. С этой целью Япония осуществляла постоянную бдительность на Тихом океане, включая юго-западную часть океана, с целью сдерживания этих держав и будет продолжать эти свои усилия, интенсифицируя их там, где это необходимо. Инделли полагал, что японское правительство не замедлит действовать сообразно с целями и духом трехстороннего пакта
[141].
В ходе второй мировой войны военно-политические верхи милитаристской Японии лелеяли планы создания в пределах Советского Дальнего Востока марионеточного образования со столицей в гор. Чите. Из сообщения Харбинской резидентуры НКГБ СССР относительно видов Японии о создании на Советском Дальнем Востоке буферного государства от 15 июля 1941 г. следовало, что Квантунским штабом был разработан план создания на Советском Дальнем Востоке буферного государства в рамках территории бывшей Дальневосточной Республики.
С занятием немцами Москвы планировалось сформированные из русских эмигрантов (преимущественно казаков) части ввести на территорию СССР, поднять восстание и независимо от размера захваченной территории провозгласить антисоветскую власть. Временным наместником на Дальнем Востоке планировался атаман Семенов, который должен был обратиться за помощью к Японии и Квантунской армии. Предполагалось, что японцы должны были ввести войска на Дальний Восток, начав действия против Красной армии. Тем самым японцы избегали объявления войны. Центр буферного государства мыслился в Чите.
В связи с этими планами русский отдел японской военной миссии имел задание выяснить дислокацию советских войск на Дальнем Востоке и подготовить воззвание к русскому населению Дальнего Востока с призывом к восстанию.
В это время, 24 июля 1941 г. секретарь Хабаровского крайкома ВКП(б) Г. А. Борков направил И. В. Сталину шифртеле-грамму в которой сообщал о том, что Военному Совету Дальневосточного фронта Правительством предписано провести большие учебные сборы приписного состава. По его мнению, командование в основном правильно решает эту задачу.
Его во всем этом деле смущало то, что военные руководители спешат с вопросами эвакуации семей начальствующего состава. Он указал, что в шифровке Генштаба РККА от 21 июля в пункте 10 сказано: «Семьи начсостава из угрожаемых районов эвакуировать в восточные области СибВО, и в первую очередь семьи начсостава частей, убывших в другие округа».
22 июля на имя начальника краевого управления НКВД поступила шифровка за подписью Чернышова, адресованная органам НКВД Хабаровского, Приморского краев, Бурят-Монгольской, Якутской АССР, Читинской и Иркутской областей, в которой приказано вывезти из угрожаемой прифронтовой полосы в тыловые районы семьи работников НКВД и 30 июля сего года доложить об исполнении этого указания.
Борков понимал, что готовиться к эвакуации из прифронтовой зоны некоторых семей, и тем более детей и престарелых, необходимо. Но не ожидал, что так быстро надо от планов перейти к действию. В связи с этим просил Сталина дать указания по этому вопросу.
Сталина написал ответ: «Хабаровск. Секретарю крайкома Боркову. Семьи пограничников и комсостава нужно эвакуировать из прифронтовой полосы. Отсутствие такого мероприятия привело к уничтожению членов семей комсостава при внезапном нападении немцев. То же самое может случиться при внезапном нападении японцев»
[142].
Ожидая оккупации японскими войсками Дальнего Бостока, свою выгоду в будущем военном конфликте искали третьи силы. Из письма резидента НКВД СССР в Чунцине об отношении гоминьдановцев к нападению фашистской Германии на Советский Союз и подготовке Японии к войне против СССР от 30 июля 1941 г. следовало, что эту войну с нетерпением ожидал Чан Кай-Ши. По его расчетам за германским выступлением против СССР последует японское. Это должно было повлечь за собой общее ослабление СССР и Японии. Отсюда неизбежный вывод японских войск из Китая и в перспективе, почетный для Китая мир.
Выступление Японии против СССР способствовало разрешению и внутреннего вопроса в Китае — коммунистической проблемы. Ибо, как заявляли гоминьдановцы, войска КПК обязаны были защищать свое пролетарское государство, т. е. СССР. С этой целью, развивая боевые действия в северном направлении, КПК вынуждена будет покинуть занимаемый ею пограничный район Шеньси-Ганьсу-Нинсян и уйти в Маньчжурию.
Борьба СССР против фашистских захватчиков также расценивалась этой же реакционной частью правительства как положительный фактор для Китая еще и потому, что она позволяла разрешить Китаю в свою пользу так называемый синьцзянский вопрос и проблему Внешней Монголии.
Чан Кай-Ши на заседании узкого круга военных руководителей 23 июля заявил, что Япония выступит против СССР в течение ближайшего месяца. Однако его прогноз не оправдался. Поэтому ожидаемое и желаемое для правительства гоминьдана ослабление позиций Советского Союза в этом регионе на тот период не произошло.
Информация советской внешней разведки содержала важные сведения и о серьезных внутриполитических противоречиях, касающихся проблем территориального устройства Китая, а также экспансионистских устремлениях гоминьдановцев в отношении территории Монгольской Народной Республики. По мнению руководства гоминьдана, прибрать к рукам МНР можно будет только лишь после серьезного ослабления конкурента в лице Японии и гаранта территориальной целостности Монголии — Советского Союза
[143].
