В конце мая 1921 г. во Владивостоке и других городах Приморья был совершен белогвардейский переворот, в результате которого было свергнуто Приморское Временное правительство ДВР, состоявшее в своем большинстве из эсеров и большевиков. Было образовано правительство крупной буржуазии во главе с братьями С. Д. Меркуловым и Н. Д. Меркуловым, которые опирались на японские и антибольшевистские силы. Необходимо подчеркнуть, что переворот в Приморье был совершен при поддержке и прямом участии японских воинских частей, блокировавших местную милицию и народную охрану.
В связи с этими событиями 10 июня 1921 г. Дальневосточное бюро ЦК РКП (б), руководившее партийными организациями на территории ДВР (с октября 1920 г. находилось в Чите), признало необходимым применить все средства во избежание вооруженного столкновения с Японией и для ликвидации белогвардейщины на Дальнем Востоке. Дальбюро считало необходимым начать переговоры с японским правительством и другими иностранцами о сдаче им лесных, горнопромышленных и иных концессий, политически выгодных, а может быть, и выгодных в экономической части
[18]. Иными словами, планировалось за счет экономических уступок получить политические гарантии, заключавшиеся в признании Японией суверенитета ДВР.
В ответ на эти предложения ДВР народный комиссар иностранных дел РСФСР Г. В. Чичерин 18 июня 1921 г. писал секретарю ЦК РКП(б) В. М. Молотову о нецелесообразности создания в ДВР японских концессий. При этом он ссылался на то, что коллегия НКИД считала недопустимым, крайне вредным и опасным вступление в какие бы то ни было переговоры с японским правительством или японскими капиталистами в момент новой интервенции со стороны Японии Дальнего Востока.
Чичерин считал, что в то время, когда можно было ожидать новых нападений, явных или скрытых, на ДВР со стороны японцев, такого рода концессии могли сыграть роль маскировки для захвата японцами важных пунктов или для подготовки их наступления или наступления поддерживаемых ими белогвардейцев.
В связи с этим предложение Дальбюро предлагалось отвергнуть
[19].
На следующий день Чичерин в дополнение своего предыдущего предложения высказал следующее: «предоставление в ДВР концессий японцам недопустимо, пока Япония не очистит всей без исключения территории ДВР, не выдаст Семенова и других вожаков белогвардейцев и не восстановит дипломатических сношений с ДВР и с РСФСР».
По его мнению, эти конкретно перечисленные условия должны были явиться доказательством того, что Япония готова отказаться от той враждебной линии против РСФСР, при существовании которой предоставление японцам концессий в ДВР составляло бы серьезную опасность и подвергало бы риску безопасность и ДВР, и РСФСР. Ленин согласился с этими предложениями
[20].
21 июня 1921 г. Г. В. Чичерин проинформировал министра иностранных дел ДВР И. Л. Юрина о принятом решении и предупредил, что пока продолжается политика интервенции, было бы крайне опасно давать японцам концессии. Эта инфильтрация служила бы подготовкой для наступления и завоевания. Предлагалось отвергнуть эту политику
[21].
20 декабря 1921 г. Я. Янсон подготовил доклад о концессионной политике на Дальнем Востоке. По его мнению, природные богатства региона не могли быть использованы государством из-за отсутствия оборотных средств. Нельзя было рассчитывать и на русский частный капитал из-за его слабости на ДВК. Японский, американский, английский, немецкий иностранный капитал стремится проникнуть на ДВК, но его укрепление может привести к потере экономического преобладания в крае Советского государства. Вместе с тем, полное закрытие доступа иностранного капитала задержало бы развитие края.
Янсон предлагал привлекать иностранный капитал, сохранив за государством наиболее ценные участки концессий и местонахождения ископаемых. Сдаваемые иностранцам концессии предоставлять по участкам, распределенным в порядке шахматного поля. Оказывать преимущество капиталу стран менее опасному на ДВК чем Япония — Германии, Англии, Америке. Нейтрализовать влияние японского капитала вклиниванием концессий других стран.
Подчеркивалось, что по отношению к японским концессионерам работа с ними возможна была лишь после заключения соглашения Японии с Россией и вывода японских войск с Сахалина. До этого предлагалось не давать японцам никаких концессий на разработку недр и на устройство предприятий обрабатывающей промышленности.
Учитывая то, что удалить их с лесных концессий и с рыбалок, эксплуатируемых ими, является технически почти невозможным и может привести к серьезным осложнениям с Японией, предлагалось предоставить им возможность дальнейшей работы на этих концессиях. При этом ставя всяческие преграды их работе и тем самым заставляя их переоформить с органами СССР соответствующие частные договора на право использования этих концессий.
В отношении японских лесных концессий объявить, что прежние договора недействительны. Предложить им обратиться в соответствующие органы для заключения новых договоров. При заключении новых договоров потребовать внесения поденной платы и других платежей за пользование концессиями. Если договор ими не заключался в течении двух месяцев, то имущество концессий должно переходить во владение государства и др.
Царскую же рыболовную конвенцию с Японией предлагалось считать юридически несуществующей. Японские рыбалки, работавшие в период власти белых, считать незаконно захваченными. Объявить о нашем согласии, провести на будущий сезон торги рыболовных участков. Порядок эксплуатации их установить исходя из существовавшего порядка
[22].
Переговоры с Японией по поводу установления дипломатических отношений шли, но очень трудно. Так, 18 апреля 1922 г. Дальневосточное телеграфное агентство сообщило в НКИД РСФСР о прекращении 16 апреля переговоров между ДВР и Японией в Дайрене. Переговоры были прерваны по инициативе японского правительства. Сообщалось, что 30 марта между русской и японской делегациями было достигнуто полное соглашение по всем пунктам основного торгового договора. Когда же на очередь стал вопрос о военном соглашении, японская делегация отказалась определить срок эвакуации своих войск и предложила формулу, которая давала бы возможность японцам продолжать интервенцию до бесконечности. Были предъявлены новые требования к тем пунктам, по которым уже было достигнуто полное соглашение. Совершенно неожиданно японцами было предложено отразить в проекте договора условие о сохранении численности флота ДВР без перспектив его увеличения. При этом они настаивали на немедленном принятии этого требования. Русская делегация заявила, что ею сделан максимум возможных уступок и отказалась принять требования японцев. Заявления русской делегации были сделаны в категорической форме. Японцам было предложено дать ответ в течение суток. В ответ 16 апреля председатель японской делегации Мацусима, получив от своего правительства телеграмму, прервал переговоры и выехал в Токио.
