Для того, чтобы отвлечь подозрение о своей близости с японцами, он должен был найти повод поссориться с фирмой «Таката-Шокай», устроив громкий процесс против нее. Во исполнение этого указания Эджиро Ранзо Саров подал в Трудовую сессию суда жалобу на руководителя фирмы «Таката-Шоней» Нода, с которым судится. Саров получил от последнего по решению суда 1.200 иен. Таким образом многим стало известно, что он с японцами порвал.
Для выполнения поставленной перед ним задачи Эджиро Ранзо предложил Сарову выехать из Владивостока и постараться устроиться на один из крупных заводов Востока. В частности, на Надеждинский завод, на котором раньше Саров работал в течение 3-х лет начальником доменного цеха, а затем перейти на крупную новостройку на Востоке, если таковая будет.
Для поддержания связи и передачи сведений Эджиро Ранзо предупредил, что от него будут заходить люди, которые представятся от его имени. Им Саров должен будет передавать собранные сведения и получать от них деньги и инструкции.
Саровым были собраны и переданы следующие сведения: «1. Список уцелевших станков снарядного цеха и их состояние.
2. Процент порчи станков после пожара.
3. План восстановления снарядного цеха и план покупки новых станков,
4. Пусковые данные о работе снарядного цеха.
5. Данные о производстве снарядов и овладение производством
6. Материалы о состоянии мартеновских и прокатных цехов завода, в особенности в части снарядной заготовки,
7. Сведения о развитии Богословских угольных копях, обеспеченность экскаваторами и механизмами, программы добычи, вскрытых работ, запасе и перспективный план развития копей».
По Ашинскому металлургическому заводу, поскольку Саров был главным инженером, для сбора сведений ему никто не понадобился.
По Надеждинскому металлургическому заводу, несмотря на возможность как главного инженера завода собрать требуемые сведения лично он, однако, в целях конспирации завербовал знакомого техника — строителя снарядного цеха Излера, от которого получил в письменном виде вышеперечисленные сведения по снарядному цеху. За что уплатил ему в два приема 375 американских долларов.
Также был завербован горный техник горного отдела Надеждинского комбината Поляков, от которого были получены сведения по Богославским топям. Полякову было уплачено 50 американских долларов
[294].
Задания по военному шпионажу в период работы Сарова на Кузнецкстрое он получал от Латкина, которого интересовали сведения по Кемеровскому военному строительству, Сибкомбайну, Мариупольскому заводу, Обуховскому заводу, Кунцевскому заводу, заводу «Баррикады», Ульяновскому заводу взрывчатых веществ, Иркутскому прокатному заводу и Нижнеудинским паровозовагоноремонтным мастерским.
За период 1930–1933 гг. были собраны и переданы японской разведке через Латкина сведения по военной промышленности Западной Сибири, а также сведения по кузнецкому металлургическому заводу, имеющему оборонный характер
[295].
Впоследствии арестованный Н. А. Издер
[296] сообщил, что вовлечение его Саровым для шпионской работы обстояло следующим образом. Саров просил Издера передать ему секретные сведения по капитальному строительству и мобилизационному плану. После того, как он передал эти сведения, Саров дал ему деньги в сумме 300–400 руб., сказав при этом, что эти сведения ему нужны для передачи их заинтересованной шпионской организации. После чего Издер стал сознательно передавать секретные сведения по Надеждинскому металлургическому заводу и снарядным цехам этого завода. Данные сведения являлись сведениями государственной важности, так как они определяли мощность Надеждинского завода и его снарядного производства и подготовку завода к оборонному производству
[297].
На заседании Политбюро 3 сентября 1934 г. рассматривался вопрос о деле группы работников Сталинского металлургического завода. Было решено поручить Вышинскому, Прокофьеву и Ульриху направить в Новосибирск выездную сессию венной коллегии Верхсуда. При этом предлагалось всех, уличенных в шпионаже в пользу Японии, расстрелять
[298].
16 сентября 1934 г. зам. Прокурора Союза ССР Вышинский во исполнение решения Политбюро сообщил, что по делу работников Сталинградского Металлургического завода (Западная Сибирь)
[299] 15-го сентября Выездной Сессии Военной Коллегии Верхсуда СССР были приговорены: Саров, Латкин, Давыдов — к расстрелу; Дампель, Излер — к 10 годам лишения свободы и Регуш — к 2 годам лишения свободы; Черепанов был оправдан
[300].
10 ноября 1934 г. заместитель наркома НКВД СССР Прокофьев сообщил Сталину, что в конце 1932 г. органами безопасности был привлечен для зарубежной работы Вайзер, направленный резидентом в гор. Харбин. Для связи с Хабаровском ему были переброшены два сотрудника и радиостанция, которая была установлена у него в квартире. Впоследствии живя в Харбине, Вайзер женился на литовке Бройде, имевшей большие связи в белоэмигрантских и японских кругах. С этого времени он прекратил радиосвязь с Хабаровском.
Особому Отделу УНКВД ДВК удалось выяснить, что Вайзер часто посещает квартиру секретаря японской военной миссии Суда. Выяснилось, что он завербован японцами и работает на них под псевдонимом «Орлов». Радиостанцию Вайзер продал японцам, сообщил им сведения о личном составе сотрудников органов безопасности и передал имевшийся у него шифр.
Вайзер быт вызван на территорию СССР и 1 ноября арестован в Хабаровске. На допросе он рассказал, что в апреле 1934 г. был завербован секретарем военной миссии в Харбине Суда, которому выдал все известные ему сведения, систематически информировал его о получаемых заданиях из Хабаровска, о продаже японцам радиостанции. Во исполнение заданий Суда Вайзер передавал органам безопасности СССР дезинформационные материалы.
Сталин на данном документе написал: «Кагановичу, Ежову (по контролю) Просьба проверить, как вербуют резидентов и кому даны права вербовать. Значит не все благополучно. Важно это выяснить — кто вербовал Вайзера и отвечает ли вербовщик за свою рекомендацию»
[301].
