Она резко остановилась, ее последний шаг раздался эхом в ушах.
Воспоминания о том бесформенном существе, скрежещущем зубами и ползущем по стене здания, всплыли на поверхность сознания Селины, отчего вдох застрял у нее в глотке. Селина уставилась на другой конец коридора, отчасти желая, чтобы тень мелькнула еще раз, отчасти молясь, чтобы та больше не показывалась.
В следующий миг она решила, что это все же просто их усталые рассудки подшучивают над ними. Поведя плечами, Селина сильнее сжала свою корзину с бельем и последовала за Пиппой.
Снаружи у двери в свою келью Селина водрузила корзину с шитьем на бедро и толкнула тяжелую деревянную створку. Как раз перед тем, как взяться за ручку двери, она повернулась к Пиппе.
– У тебя будет свободная минутка завтра, чтобы я могла снять мерки длины с тебя?
– Конечно, нет, – ухмыльнулась Пиппа. – Мне же противна сама мысль о том, чтобы быть окутанной в блестящие дорогие шелка. Как будто ты совсем не знаешь меня.
Селина фыркнула.
– Тогда встретимся в полдень? – Она повернула ручку своей двери.
Створка распахнулась сама, словно от неожиданного сквозняка.
Пиппа вскрикнула, а корзина с инструментами Селины упала на каменный пол. Не теряя времени, Селина схватила ножницы, валявшиеся у ее ног, и выставила острым концом вперед, точно это был кинжал.
Запах настиг ее первую. Смесь старых монет и вони в мясном магазине.
Запах места, где забивают животных.
– Пиппа, – позвала Селина спокойно, невзирая на страх, пробуждающийся под ее кожей. – Иди найди мать-настоятельницу.
– Я не оставлю тебя одну. Что, если… – слова Пиппы оборвались, застряв у нее в горле. Большущая тень тянулась от пола кельи к потолку, двигаясь слишком быстро, чтобы можно было ее разглядеть.
– Кто здесь? – крикнула Селина, сердце застучало у нее в груди.
Пиппа за спиной поспешно начала зажигать длинную спичку, но коробок упал к ее ногам, и спички рассыпались по полу.
– Иди! – повторила Селина. Однако Пиппа упрямо отказывалась уходить.
Существо зависло в воздухе, стрекоча и скрипя зубами, заставив Селину отпрянуть и задрожать. На полу под ее распахнутым окном стонало другое существо, звук походил на слабый стон. Как будто это второе существо готово было вот-вот умереть.
Селине потребовалось всего мгновение, чтобы все понять. Демон в тени напал на кого-то в келье. Она бросилась на помощь изувеченному созданию под окном, но поскользнулась на чем-то мокром, и ее правая нога подвернулась. Схватившись за стену, чтобы не упасть, Селина подняла глаза к хриплому гоготанью, раздающемуся сверху.
Паника побежала по ее венам, Селина пыталась встать, но колени предательски подгибались. Пиппа закричала и отпрянула назад.
– Убирайся отсюда! – потребовала Селина у черноты над своей головой, ее рука, сжимающая ножницы, дрожала.
Существо метнулось с потолка на пол, точно буря на пшеничном поле. Затем медленно выпрямилось, его длинная фигура распрямилась в слабом свете убывающей луны. Прежде чем Селина успела моргнуть, оно бросилось на нее, схватив за руку и швырнув в твердую заштукатуренную стену. Приблизилось. В воздухе запахло кровью и дождем. Мокрой землей. Существо глубоко вдохнуло, нюхая шею Селины, его зубы коснулись кончика ее уха, оставляя на нем влажный след.
– Каждый раз, когда ты меня избегаешь, я начинаю желать тебя только больше, – прошептало оно, голос походил на скрежет металла по камню. – Тебе не сбежать. Ты моя. – Затем оно провело своими окровавленными пальцами по ее лицу, точно помечая ее.
Испуганный крик застрял у Селины в глотке. Она обмякла, боясь моргнуть, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Что-нибудь, что поможет ей опознать это существо при свете дня. Но в каморке было слишком темно, а демон был слишком близко. Шаги Пиппы застучали в коридоре, в ее воплях невозможно было разобрать ни слова.
– Смерть ведет в другой сад. Добро пожаловать на битву при Карфагене, – прошипело существо в ухо Селины, слова походили на скрип ржавого металла, с каким-то странным акцентом. – Всего превыше: верен будь себе
[117].
Селина ударила его ножницами в грудь. Заревев, существо отбросило ее в сторону с нечеловеческой силой; вой, от которого угрожали лопнуть ушные перепонки, наполнил тьму. Голова Селины глухо ударилась об пол, сбивая ее с толку. Она попыталась сфокусировать зрение на темноте над собой. Но все, что она могла различить, было непонятным силуэтом, походившим на мужчину, высокого и мускулистого, с тяжело вздымающейся грудью, с рваными рукавами и подолом плаща.
– Я тебя не боюсь, – охрипло сказала Селина.
Влажный смех зарокотал в груди существа.
– Будешь бояться.
Суматоха поднялась в коридоре снаружи комнаты Селины. Двери распахивались, визг молодых девушек разбавил густую тьму, и их быстрые шаги застучали по каменному полу, а свечи отбросили тени на стены.
Демон выпрыгнул из окна комнаты Селины с удивительной грациозностью.
Голова Селины гудела, и перед глазами все расплывалось, но она потянулась к упавшему коробку спичек. Сумела сесть и зажечь одну, хотя ноги все еще скользили на влажной теплой жидкости, собравшейся у ее ног. Пальцы дрожали, когда спичка вспыхнула, и бумажный запах пороха разнесся по воздуху.
Сердце Селины стучало у нее в висках, а руки и ноги озябли. В тот момент, когда язык пламени от спички отбросил длинную тень, Пиппа ворвалась в келью, тыча кочергой от камина, как оборонительной шпагой. Ее резонирующий от стен крик обратился в несколько криков, разрастаясь, как круги на поверхности воды. Перепуганные, заспанные лица показались в дверном проеме, пожалев о своей любознательности в следующую же секунду.
Распластавшись на полу, под подоконником Селины лежало мужское изуродованное тело. Одна его нога была изогнута в неестественной позе, а рука согнута так, что почти что вырвана из плечевого сустава. Его тонкая бородка разметалась по каменному полу. Красные пузырьки собрались у его губ, и кровь стекала из раны на шее, собираясь в ужасную лужицу.
Над его телом, намазанный на деревянных ставнях, красовался алый символ:
О ту инокая свобода уманных улиц
Слабость охватила Селину, сковывая ей плечи, окутывая руки и ноги. Она была рада ей. Надеялась, что усталость охватит ее целиком.
К ней прикоснулся демон. Оставил на ней свою отметину.
И забрал еще одну жизнь.
Уильям, добрый садовник, который внешне походил на волшебника, этой ночью был убит в келье Селины, в тот самый колдовской час. Он покинул мир, как Анабель, ему разорвали в клочья горло, и кровь лилась из его тела так быстро, как только могло гнать ее сердце. На этот раз убийца оказался не таким привередливым. Вместо того чтобы выкачивать всю кровь из тела Уильяма, он расплескал ее повсюду, как будто убийству предшествовала долгая драка. Или, быть может, демон сначала хотел поиграть со своей жертвой.
