Майкл прочистил горло.
– Ненужное предложение. Я договорюсь, чтобы Селина смогла остаться в полицейском участке. Он отлично защищен от потенциальных неприятелей, и офицеры будут на карауле круглые сутки. – Он расправил плечи, дождевая вода полилась с козырька его фуражки. – Я лично буду патрулировать улицы дважды в ночь, так что незачем выражать такое театральное беспокойство. Возвращайтесь в свой роскошный дом, мисс Вальмонт. Предоставьте настоящий труд тем, кто привык его выполнять.
Одетта шмыгнула носом с насмешкой.
– Оставьте эти ответы для кого-нибудь другого, лицемерный вы подлец. Трудом является уже то, что я смотрю на вас с серьезным лицом. – Ее теплые глаза сузились до щелок. – И быть может, стоит дать Селине возможность принять решение, а не сообщать ей ваше, как вы, похоже, привыкли делать. – Она повернулась к Селине. – Mon amie, мы можем поехать куда захочешь. В Чарлстон или в Атланту. В Нью-Йорк, если желаешь. Возможно, даже в Сан-Франциско. А если ты решишь остаться в Новом Орлеане, я могу договориться, и уже через час для тебя будет готов номер в отеле «Дюмейн».
Селина кивнула, ее мысли неслись, как ураган. Она могла отправиться куда пожелает. Сбежать из этого места и от всего этого безрассудного страха. Она закрыла глаза, позволив себе помечтать о новой жизни. О том, как сотрет все свое прошлое.
Шаги зашлепали по лужам рядом, внезапно замерев, и испуганный вздох послышался в темноте. Селина открыла глаза, уставившись в одну точку – на Пиппу и ее побледневшую кожу, ее губы дрожали, но на ее лице явственно читалось облегчение. Шесть дюймов подола ее платья было вымазано в грязи, и ветка оцарапала ее левую щеку, так что тончайшая струйка крови потекла к подбородку.
Все это время Пиппа искала Селину, ее беспокойство за подругу затмило все ее остальные чувства и мысли, она даже позабыла о собственном благополучии.
Если Селина сбежит сейчас, убийцу могут так никогда и не поймать. И, скорее всего, он продолжит рушить мир, который Селина бросит в беде. Может быть, она не увидит этого своими глазами и больше не пострадает от этих трагедий. Но она не забудет. Всегда будет думать о том, что бросила.
А ее друзья по-прежнему будут в опасности.
«Гнев мимолетен, сожаления вечны». У Селины было и без того слишком много сожалений. Бегство, точно она жертва, не станет одним из них. Она не жертва.
Она та, кто выживает.
– Я хочу остаться в Новом Орлеане, – сказала Селина. – Но у меня есть одно условие.
Проклятый портрет
Спустя час Селина, Майкл и Одетта стояли в мраморном с темными прожилками углу, затаившись в самом дальнем закутке пустынного вестибюля гостиницы.
Над их головами, точно безмолвные часовые, висели люстры из латуни и хрусталя, мягко позвякивая на ветру. Вдоль помещения светили фонари в форме сфер из матового стекла, напоминающие блуждающие огоньки, парящие в ночи. Цветы фиолетовых орхидей и белых жасминов наполняли воздух ароматом, намекая на роскошь огромных комнат. С двух сторон от входа в коридоре стояли огромные вазы, расписанные узорами на китайский мотив, в них красовались высокие розы темно-алого цвета, и в полумраке лепестки казались почти что черными.
Если бы не усталость, Селина бы тут же понеслась разглядывать такое роскошное убранство. Все, казалось, точно создано для дома королевы тьмы.
– Мы уже достаточно ждем, mon amie, – сказала Одетта уставшим голосом. – Скажи нам, что у тебя за условие, s’il te plait.
Майкл стоял поодаль от Одетты, скрестив на груди свои длинные руки, его темные кудри промокли под дождем. И хотя на его лице читалось недовольство, взгляд блестел любопытством.
Едва различимым шепотом Селина рассказала им свой план. Как только она закончила, они вытаращились на нее в изумленном молчании, Одетта быстро моргала, будто пытаясь постичь разом все возможные варианты развития событий.
– Только через мой труп, – заявил Майкл, его голос не дрогнул.
– На это вся надежда, mon cher
[119], – усмехнулась Одетта. Она повернулась к Селине, ее черные глаза неуверенно мерцали. – Однако я должна согласиться с замечанием этого грубияна. Использовать саму себя в качестве наживки для сумасшедшего убийцы… звучит чертовски глупо.
Майкл потянул носом воздух с явным недовольством.
– Наконец-то хоть какая-то здравая мысль, – кивнул он Одетте, которая насмешливо поклонилась ему в ответ.
– Я знала, что вы не согласитесь сразу, – отозвалась Селина. – Но, надеюсь, завтра вы увидите в этом логику. Что вполне логичнее нам самим начать действовать, а не ждать, пока нас загонят в угол.
– Логику? – фыркнула Одетта. – Это безумие, mon amie. Чистейшее безумие. Наконец-таки я понимаю, почему ты соврала Пиппе, когда мы покидали монастырь. Ты понимала, что она ни за что не согласится с твоим решением.
– Пиппа, она… – Селина осторожно вдохнула. – Я не хочу, чтобы Пиппа находилась поблизости со мной, по крайней мере, пока мы не разделаемся с этим. Она недостаточно эгоистична и поэтому не беспокоится о собственной безопасности. – Воспоминания о Пиппе, дрожащей в луже, с блестящими глазами и стекающей по щеке струйкой крови, еще долго будут преследовать Селину.
– Если человек не беспокоится о собственной безопасности, это не значит, что он самоотверженный. Это значит, он глупый. – Одетта изогнула брови и обвинительно поджала губы.
Селина кивнула:
– Соглашусь. Но у меня недостаточно терпения, чтобы спорить с Пиппой из-за этого. Я не вправе разубеждать ее. И я предпочитаю быть охотником, а не жертвой. А вы?
На лице Одетты появилась задумчивость в тот же миг, когда Майкл нахмурился.
– Значит, я могу рассчитывать на твою поддержку? – спросила у нее Селина.
Сделав неспешный вдох, Одетта кивнула.
– Однако я не уверена, что не пожалею об этом.
– Не пожалеешь, – сказала Селина, наполняя свой голос уверенностью, которой совсем не было в ее душе. – Спасибо тебе, Одетта. – С этими словами она повернулась к Майклу.
Под ее взглядом его недовольство только усугубилось.
– У меня нет ни малейшего желания соглашаться с этим планом, так что избавьте себя от попыток, – сказал он, его слова прозвучали неестественно сухо. Без эмоций. – Глупостью было приходить сюда. Нам обоим. – Майкл развернулся на пятках и направился к двойным дверям у выхода из отеля. – С утра я отправлю карету за вашими вещами, а затем сам прибуду в «Дюмейн» за вами, – добавил он через плечо.
Спазм в мышцах на шее Селины неприятно разлился по всему позвоночнику. Она повертела головой, морщась при каждом движении.
– Очень жаль, что вы не хотите прислушиваться к здравому рассудку, Майкл, – бросила она ему вслед. – Но пока вы не согласитесь мне помочь, я останусь здесь, в отеле «Дюмейн».
