Подгоняя себя, я достал оттуда коробочку, где лежала печать вместе с красной штемпельной подушечкой. Под коробочкой оказался расшитый цветами носовой платок, в который было что-то завернуто. Предмет на ощупь был прямоугольным, вроде кожаной обложки. В чужих вещах копаться нехорошо, но меня разбирало любопытство. Я положил платок на ладонь и развернул.
Вот это находка! До сих пор не могу забыть испытанное мной тогда чувство. Из платка на ковер выпало портмоне. А в нем оказалось мое водительское удостоверение.
10
Я плюхнулся на котацу и какое-то время не мог прийти в себя. Что же это такое?!
На правах, естественно, была фотография, имя и фамилия – Сюдзи Масико. Вот как меня зовут, оказывается…
Дата рождения – 18 ноября 1951 года. Значит, не Весы, а Скорпион. Место регистрации рождения – префектура Ямагути, город Хаги, Таруя-мати 14. Это мне ни о чем не говорило. Я как будто ни разу не бывал в тех местах. А адрес? Где я живу?
Токио, район Аракава, Нисиогу, 1-21-18, «Сакура хаус», номер 4.
Сердце громко забилось. Меня переполняло возбуждение – ведь теперь я смогу поехать по этому адресу и узнать о своем прошлом. В то же время у меня возникло чувство недоверия к Рёко. Она видела мои права – стало быть, знала, как меня зовут. И молчала… И даже раздумывала, какое новое имя мне придумать.
И еще я боялся, что нашей с Рёко жизни придет конец. Вдруг окажется, что по тому адресу живет моя жена, а то еще и дети…
При этой мысли я понял, что может быть в голове у Рёко. В чем я могу ее упрекнуть? Ведь она должна защищать эту жизнь.
Но когда мои права попали к ней? Об этом надо будет спросить ее сегодня вечером, думал я. Без этого я ничего не узнаю.
Положив права в карман куртки, я вышел из дома. По дороге заглянул в книжный магазин, посмотреть карту Токио. Выяснилось, что район Нисиогу расположен вдоль линии городской электрички Аракава. Дойти до моего дома можно либо от станции «Мияномаэ» этой линии, либо от «Табата» линии Яманотэ, либо от «Огу» линии Тохоку-хонсэн. Идти примерно одинаково от всех трех станций.
Я колебался, стоит покупать карту или нет. Без нее можно заблудиться. С ней, конечно, лучше, но я не хотел показывать ее Рёко. И все же купил карту. В крайнем случае, можно будет потом выбросить, чтобы она не увидела.
* * *
Я ехал в электричке и думал. Думал о встрече с Рёко, о том, как сильно в нее влюбился, просто по уши. Люди, глядя на нас, наверняка так и говорили. Последнее время я жил, совершенно не вспоминая, как проснулся в том маленьком скверике в Коэндзи. Теперь у меня новая наполненная жизнь, которой я доволен, и задумываться над тем, что происходило до нее, никакой нужды нет. Но если поразмыслить спокойно, все случившееся со мной тогда не поддается объяснению. Одно с другим никак не стыкуется. Можно ли точно сказать, в какой момент я потерял память?
Я очнулся на скамейке часа в четыре или в пять (точнее не скажу, так как часов на мне не было). Предположим, в четыре. Означает ли это, что я потерял память именно в это время?
Есть во всем этом одна странность. В квартире в Мотосумиёси, где мы поселились с Рёко, нет ванной, поэтому я периодически бываю в платной бане. Сходив туда в первый раз, я обнаружил у себя на теле синяки. Нажатие на них оказалось весьма болезненным.
Проснувшись на скамейке, я почувствовал, что резкие движения причиняют мне боль. Если синяки остались от ушибов, я должен был где-то приложиться, причем очень сильно. Трудно представить, что между ними и потерей памяти не было никакой связи.
В памяти отпечаталось смятение, охватившее меня, когда я по какой-то совершенно дурацкой причине забыл, где припарковал машину. Но разве так бывает? Это иллюзия, галлюцинация такая. Все это должно быть связано с синяками. Как же мне досталось, раз остались такие синяки! Результат – потеря памяти. Вполне естественное предположение, правда?
Синяки пропали, все зажило, Рёко так ничего и не узнала. Но если я действительно лишился в тот день памяти около четырех, значит, буквально за несколько минут до этого я обо что-то ударился или кто-то крепко намял мне бока. Но такого быть не могло. Конечно, я испытал сильный психологический шок. Это понятно. И все же я должен был обратить внимание на ссадины на теле, однако ничего такого не заметил. Отсюда вывод – к тому времени они уже зажили. Получается, эти «подарки» я получил несколькими днями раньше? Что-то концы с концами не сходятся… Куда подевались мои воспоминания на отрезке между моим падением, избиением или дракой, как хотите назовите, и моментом, когда я отключился на скамейке в скверике?
И как я там оказался? Пешком пришел? На машине приехал? Тогда у меня не было сомнений, что я припарковался где-то рядом. Выходит, все-таки на машине?
Если потеря памяти случилась при таких обстоятельствах, как я думаю, получается, что условия были одинаковы и до того, как я заснул на скамейке, и после пробуждения. Однако что происходило до того, как я проснулся, я почему-то совсем не помнил.
Или после того, как меня избили, память еще оставалась и почему-то пропала, только когда я заснул в скверике? То есть, хотя физическое воздействие и послужило толчком, импульсом к потере памяти, сама она произошла не сразу, а какое-то время спустя?
Было ли все так на самом деле? А что еще оставалось думать? Другого объяснения не было.
Надо ехать в Сугинами
[20], в управление полиции, и спросить, эвакуировались ли 18 марта из того района какие-то машины. Возможно, людей, отвечающих за эвакуацию, я не найду, но вдруг моя машина стоит в управлении на заднем дворе. Прошло уже два месяца, но если машина еще там, можно поговорить с кем-нибудь из сотрудников. Спросить в транспортном отделе, там должны быстро ответить.
Я заглянул в купленную карту. Полицейское управление Сугинами находилось неподалеку от станции «Асагая». Я решил не ездить туда специально, а попробовать выяснить по телефону. Позвонил с вокзала Сибуя и получил ответ: у них такой случай не зарегистрирован.
Часы на вокзале показывали три. В шесть Рёко или придет на станцию «Мотосумиёси», или будет ждать меня недалеко от станции в кафе «Лэмп хаус», где в последнее время мы часто встречались. Обнаружив свои водительские права, я, не раздумывая, рванул в Токио, но, поразмыслив как следует, пришел к заключению, что ехать сейчас по моему адресу – это большая авантюра. Вдруг я столкнусь там с женой… тогда сегодня вечером нашей с Рёко жизни наступит конец. К тому же ключи, которые были со мной, когда я проснулся в Коэндзи – один, похоже, от квартиры, другой от машины, – лежали у меня в шкафчике на заводе.
Может, все-таки съездить и посмотреть издалека? К шести успею вернуться. Я стоял, как столб, посреди вокзальной суеты и думал. Нет, это тоже рискованно. Вдруг какой-нибудь сосед или знакомый меня окликнет… Вовсе не обязательно сейчас туда ехать. До завтра ничего не изменится.
