21
По счастливому стечению обстоятельств, следующий день – тридцатое – выпал на воскресенье. Когда я сошел с электрички на станции «Табата», часы на платформе показывали одиннадцать. До обеда было еще далеко. Я подкрепился сэндвичами, купленными в пристанционном киоске, и решительно, как в наступление на позиции противника, двинулся по адресу: Нисиогу, 1-21-18.
В отличие от того дня, когда я приезжал сюда в первый раз, погода стояла хорошая, и даже от неспешной ходьбы на лбу выступил пот. В воскресенье улицы выглядели иначе, чем в будни. Торговая галерея была погружена в дремоту, зато в жилых кварталах, напротив, царило оживление. Лица своего я уже не прятал, потому что решился действовать, что бы ни случилось.
Перейдя через мост, повернул налево и пошел по улице, спускавшейся под уклон. Подождав на светофоре, перешел еще одну улицу, нырнул под другой мост, по которому проходила линия Тохоку-хонсэн. Чем дальше шел, тем сильнее ощущалась атмосфера торговых кварталов.
Скоро я оказался у того самого дома, украшенного вывеской: «Домашняя кухня «Сакура». Путь от станции показался гораздо короче, чем в первый раз, когда я вроде шел вдвое дольше. Может, дождь был виноват.
Магазины и лавочки отдыхали. Воскресенье. Темно-синие занавески, которые в будни вывешивали у входа, виднелись сквозь дымчатые стеклянные двери. Я встал в тени электрического столба, перевел дух и решительным шагом направился к дому. Ступил на деревянную лестницу и, отметая колебания, стал медленно подниматься по ступенькам. Лестница была старая и с каждым моим шагом скрипела все сильнее. Пахло пылью.
На площадке второго этажа было сумрачно. Лампа дневного света под потолком перегорела. Свет мигал только в конце коридора. Откуда-то слышались радостные детские крики. На стене в ряд висели деревянные почтовые ящики, такие же древние и почерневшие, как лестница. Однако ящика с фамилией Масико среди них не оказалось. Что же получается? Я даже не удосужился приладить на ящик табличку со своей фамилией? Где же четвертый номер? Сердце колотилось в груди так, словно вот-вот разорвется. Стало трудно дышать. Отсчет начинался из глубины коридора. Первый номер, второй, третий… А вот и четвертый. Прямо перед моим носом.
Правая рука, которую я держал в кармане, коснулась того самого ключа. Подойдет ли он к этой двери? Неужели за ней, за замызганным дверным полотном, живут моя жена и ребенок? Меня охватил жуткий страх. Сразу захотелось развернуться, броситься вниз и со всех ног бежать прочь.
Я достал руку из кармана. Она совсем затекла, стала как не моя. В ладони были зажаты два ключа. Они провалялись в ящике на заводе в Кикуна несколько месяцев. Первый, похоже, от машины. Второй – дверной. И вот я стою рядом с дверью. За ней тихо, ничего не слышно. Набравшись смелости, я сую второй ключ в замочную скважину…
А он не вставляется. Не лезет, и всё. Я перевернул ключ – толку никакого.
Неужели не тот?
Что за дела?! Я так и застыл на месте. И тут у меня словно зазвенело в ушах. Нет, на звон не похоже. А что тогда? Стрекот цикады?
Стоило так подумать, как послышался еще один звук – то ли скрип, то ли лязг, от которого чуть не остановилось сердце, – и дверь стукнула меня по сжатой в кулак правой руке.
– А-а! – вырвалось у меня.
Дверь приотворилась. Я быстро отпрянул в сторону. Дверь открывалась все шире, пока не уперлась в меня.
Из-за двери выглянуло лицо женщины. Недовольное и мрачное. Волосы на голове были сколоты маленькими черными заколками. Маленького роста. На вид – за пятьдесят.
Снова навалился страх – но уже другого рода. Неужели это моя жена? Не может такого быть! Она мне в матери годится.
Женщина повернула голову и подозрительно посмотрела на меня. На ее лице мелькнуло удивление.
– Что вам нужно? – сухо спросила она. – Если вы с подпиской на газеты, то мы уже получаем.
– Нет, я по другому вопросу.
Язык заплетался от волнения, по всему телу выступил пот. Что я говорю? Как объяснить совершенно постороннему человеку невероятную ситуацию, в которой я оказался?
– Есть один человек… фамилия Масико… – запинаясь, начал я.
– И что? – Женщина явно ждала продолжения. Губы ее шевелились. Она что-то жевала.
– Похоже, тут раньше жил… – наконец выговорил я.
Женщина смотрела так, будто хотела спросить: «Вы о чем, вообще?»
– Кто?
– Я.
– Вы?
– Угу.
– И что?
– Понимаете… – Слов не хватало. – Э-э… мой вопрос может показаться странным… – Я решил сменить подход.
Женщина молчала в ожидании, что я скажу еще.
– Вы давно живете в этой квартире?
– Да нет. В январе въехали.
– А-а, в январе… Полгода назад?
– Ну да.
– А про того, кто здесь жил до вас, что-нибудь слышали?
– Да жил какой-то чудак… Постойте, это вы, что ли?
– Ну как сказать…
– А! Масико-сан? Вспомнила. Тут такое дело было, вот он и съехал.
– Дело?
Грудь сдавила резкая боль. Значит, что-то было! Но что?
– Вы уж меня извините, но не могли бы вы рассказать об этом? Все, что знаете.
Женщина недовольно посмотрела на меня.
– Так это вы тут жили?
– Нет…
Я запнулся, беспокойно покрутил головой. Что бы такое придумать?
– Не-е, это не я, а мой младший брат. Он пропал. Вроде жил в этом доме, в четвертом номере. Вот я и зашел…
– Вот какое дело…
Вроде прокатило. Неплохое объяснение придумал. Судя по быстрой реакции, она поверила, и, похоже, ей эта тема интересна.
– Хочу найти брата. Может, вы мне поможете? Куда он подевался, после того как покинул этот дом? Буду благодарен за любую информацию. Очень вас прошу.
– Хм! Да я особо ничего и не знаю, – сказала женщина и продолжила, понизив голос: – Как сказать… Тут кое-что случилось, вот он и съехал. Масико-сан.
– Вам об этом кто-то рассказал?
– Угу. Хозяин. То есть домовладелец.
– А что случилось-то?
Сердце колотилось прямо у горла.
– Ну что… с женой вроде.
– С женой?
Уф! Слово, которое я боялся больше всего, сорвалось с уст женщины с необыкновенной легкостью.
– Так у меня… тьфу! то есть у брата есть жена?
– Ну да. Была вроде.
Была? Ничего себе!
– А что произошло-то? Ведь жена, ребенок…
– Да они вроде того…
